JК
Анна-Вероника :: Уэллс Герберт
Страница: 298 из 382Если вы будете говорить о ваших ошибках, я заговорю о вашемвеликолепии.
— И все-таки я хочу сказать вам о том, что было.
— Ну что ж, времени, слава богу, хватит. Впереди мириады дней, чтобы рассказывать друг другу всякие вещи. Когда я об этом подумаю…
— Но это вещи, о которых я хочу вам сказать сейчас!
— Я сочинил по этому поводу одну песенку. Еще не знаю, как назвать ее. Может быть, эпиталамой.
Пред нами солнечная ширь
Неведомых морей.
Пред нами десять тысяч дней
И столько же ночей.
И это все только до шестидесяти пяти лет!
Сверкая, как морская даль,
Нас время в путь зовет.
Еще не бороздил никто
Бескрайних этих вод.
Я с королевою моей
Отплыть в лазурь готов,
Чтоб с божьей помощью достичь
Счастливых островов.
— Да, — согласилась его будущая спутница, — это очень красиво.
И она вдруг смолкла, как бы переполненная всем недосказанным. Красиво! Десять тысяч дней, десять тысяч ночей!
— Ну, поведайте же мне свои ошибки, — предложил Мэннинг. — Если это для вас важно, значит, важно.
— Да они не то что ошибки, — сказала Анна-Вероника, — но меня мучают. — Десять тысяч! С такой точки зрения все выглядит, конечно, иначе.
— Тогда, разумеется, говорите.
Ей было довольно трудно начать, и она обрадовалась, когда он продолжал разглагольствовать:
— Я хочу быть твердыней, в которой вы найдете убежище от всяких треволнений.
— И все-таки я хочу сказать вам о том, что было.
— Ну что ж, времени, слава богу, хватит. Впереди мириады дней, чтобы рассказывать друг другу всякие вещи. Когда я об этом подумаю…
— Но это вещи, о которых я хочу вам сказать сейчас!
— Я сочинил по этому поводу одну песенку. Еще не знаю, как назвать ее. Может быть, эпиталамой.
Пред нами солнечная ширь
Неведомых морей.
Пред нами десять тысяч дней
И столько же ночей.
И это все только до шестидесяти пяти лет!
Сверкая, как морская даль,
Нас время в путь зовет.
Еще не бороздил никто
Бескрайних этих вод.
Я с королевою моей
Отплыть в лазурь готов,
Чтоб с божьей помощью достичь
Счастливых островов.
— Да, — согласилась его будущая спутница, — это очень красиво.
И она вдруг смолкла, как бы переполненная всем недосказанным. Красиво! Десять тысяч дней, десять тысяч ночей!
— Ну, поведайте же мне свои ошибки, — предложил Мэннинг. — Если это для вас важно, значит, важно.
— Да они не то что ошибки, — сказала Анна-Вероника, — но меня мучают. — Десять тысяч! С такой точки зрения все выглядит, конечно, иначе.
— Тогда, разумеется, говорите.
Ей было довольно трудно начать, и она обрадовалась, когда он продолжал разглагольствовать:
— Я хочу быть твердыней, в которой вы найдете убежище от всяких треволнений.