Страница:
37 из 75
– Я, как старик и старинного рода дворянин, напоминаювам, что вы человек, труды которого я оплачиваю… по найму… Если вы, в качестве талантливого художника, допущены в комнату моей дочери, баронессы, ради писания портрета… то все-таки, господин Андреев… надо помнить… себя… Не надо забывать или забываться…
Наступила пауза. Шумский потупился совершенно и тяжело дышал.
– Да, кстати… Кажется, сегодня вам следует получение месячное, toucher vos appointements. [11]
– Нет-с… Послезавтра, – глухо вымолвил Шумский.
– Верно ли? Я думал сегодня…
– Наверное.
– Но если вы, господин Андреев, желаете… Может быть, вам нужны деньги… Пожалуйста… Днем ранее или позднее, это ведь все равно… Мне…
– И мне тоже все равно-с, – выговорил Шумский и невольно вдруг улыбнулся веселой и смешливой улыбкой.
– C'est comme il vous plaira… Adieu… [12]
Барон наклонил голову ласково, но важно. Шумский низко поклонился и быстро вышел из кабинета, как бы убегая.
Когда дверь затворилась за ним, он остановился и проворчал вполголоса среди столовой:
– Когда-нибудь я или со смеху прысну тебе в лицо, или того хуже… отдую, вспылив негаданно от какой твоей дерзости… Да… чертовски… дьявольски все задумано и обдумано. Но хватит ли терпенья… Уменье – не мудреное дело… Терпенье – вот что мудрено.
И молодой человек вдруг задумался и стоял, не шевелясь.
«Пашута? Больна?» – вертелось в его голове.
«Неужели это хитрая канитель с ее стороны, – думал он.
|< Пред. 35 36 37 38 39 След. >|