JК
Азеф :: Гуль Роман
Страница: 218 из 405Прямо против него тучно сидел Азеф.
– Товарищи! – дрожал мягкий голос Гоца, изобилующий интонациями, – не только провал боевой в Петербурге и Москве заставляет нас отнестись со всей внимательностью к этому вопросу. Имеются факты, неопровержимые, подтверждающие наличие крупного провокатора среди нас. Сначала скажу, – присутствующий здесь, только что приехавший товарищ Николай Сергеевич Тютчев рассказывает факт, явно наводящий на грустные размышления.
Пожилой, серебряно-седоватый человек барственного облика, одетый скромно, но изящно, с бородкой клином, с умным энергичным лицом, проговорил из угла:
– Разрешите, Михаил Рафаилович?
– Пожалуйста, Николай Сергеевич. – Гоц печально откинулся на спинку медицинского кресла.
– Дня за два, накануне арестов в Питере, – заговорил размеренно, спокойно Тютчев, – ко мне позвонили в редакцию «Русского Богатства» по телефону. И голос, мной неузнанный, сказал: – «Предупредите – все комнаты заражены».
Тишина в комнате не прерывалась, Азеф неуклюже повернулся на стуле. Подпершись рукой, он уставился на Тютчева. Низкий лоб наморщен, брови сдвинуты. Тютчев не глядел на него. Он обводил товарищей, останавливаясь больше всего на взволнованном, измученном лице Гоца.
– Товарищи! – дрожал мягкий голос Гоца, изобилующий интонациями, – не только провал боевой в Петербурге и Москве заставляет нас отнестись со всей внимательностью к этому вопросу. Имеются факты, неопровержимые, подтверждающие наличие крупного провокатора среди нас. Сначала скажу, – присутствующий здесь, только что приехавший товарищ Николай Сергеевич Тютчев рассказывает факт, явно наводящий на грустные размышления.
Пожилой, серебряно-седоватый человек барственного облика, одетый скромно, но изящно, с бородкой клином, с умным энергичным лицом, проговорил из угла:
– Разрешите, Михаил Рафаилович?
– Пожалуйста, Николай Сергеевич. – Гоц печально откинулся на спинку медицинского кресла.
– Дня за два, накануне арестов в Питере, – заговорил размеренно, спокойно Тютчев, – ко мне позвонили в редакцию «Русского Богатства» по телефону. И голос, мной неузнанный, сказал: – «Предупредите – все комнаты заражены».
Тишина в комнате не прерывалась, Азеф неуклюже повернулся на стуле. Подпершись рукой, он уставился на Тютчева. Низкий лоб наморщен, брови сдвинуты. Тютчев не глядел на него. Он обводил товарищей, останавливаясь больше всего на взволнованном, измученном лице Гоца.