Страница:
321 из 405
– Глаза каменного человека засветились лучисто, мягко, лицо приняло ласковое, почти женское выражение. – Этого мы вам никогда не забудем, ведь спасение Бориса для нас…
– Я уже придумал ему кличку, Иван, по росту, – засмеялся Савинков, – он у нас будет называться «Малютка».
Но каменное лицо мрачнее и глаза ушли под брови.
– Разве вы хотите работать в терроре?
– Да.
– Гм…
Савинков хорошо знает этот пронзительны» взгляд и недоверчивое просверливание.
– А почему именно в терроре? Почему не просто в партии, нам нужны люди…
– Я хочу работать в терроре.
– Ну, это мы поговорим еще, правда? – улыбается мягко Иван Николаевич и говорит уже о постороннем. Только изредка вскользь видит на себе пронизывающие глаза Сулятицкий.
– Ха-ха-ха! А ты все такой же! Ничуть не изменился! Тебе крепость на пользу пошла, ей Богу, ха-ха-ха-ха! – и груда желтого мяса, затянутая в модный костюм, трясется от высокого смеха.
4
Кабинет ресторана «Контан» мягко освещен оранжевыми канделябрами. Из-за стены несется прекрасный вой гитар и скрипок. Когда смолкают, запевает мужской, перепитый, полный чувства голос.
– Ну, рассказывай, – говорил Азеф, наливая бокалы. Савинков, меж едой и вином, с блеском и даже с юмором рассказывал о крепости, побеге, о бегстве морем в шлюпке с Никитенко. Азеф нетерпеливо перебивал.
– Молодец Зильберберг! молодец! Я ведь не надеялся, даже знаешь возражал, это ужасно, ужасно…
Азеф был с Савинковым нежен. Таким Савинков знавал его.
|< Пред. 319 320 321 322 323 След. >|