Азеф   ::   Гуль Роман

– Что ж твой роман будет автобиографичен?

– Пожалуй. Это тонкое замечание.

– Очень грустно. И в нем не будет ни к кому любви?

– В конечном счете – нет. Хочешь, я прочту тебе единственное место о настоящей любви моего героя? Слушай: – «Когда я думаю о ней, мне почему-то вспоминается странный южный цветок. Растение тропиков, палящего солнца и выжженных скал. Я вижу твердый лист кактуса, лапчатые зигзаги его стеблей. Посреди заостренных игл, багрово-красный, махровый цвет. Будто капля горячей крови брызнула и как пурпур застыла. Я видел этот цветок на юге, в странном и пышном саду между пальм и апельсиновых рощ. Я гладил его листы, я рвал себе руки об иглы, я лицом прижимался к нему, я вдыхал пряный и острый, опьяняющий аромат. Сверкало море, сияло в зените солнце, совершалось тайное колдовство. Красный цветок околдовал меня и измучил».

«Почему он не чувствует, что это больно? Зачем говорит, что любит? Зачем всегда хочет делать боль, убивать этими ужасными мелочами. Он читает только для того, чтобы доставить мне неприятность».

Держа исписанный лист, смотря на Веру, Савинков видел, что она не выдерживает игры.

– Иногда мне кажется, что я напрасно с детьми приехала к тебе, – говорит Вера. И тихо вышла из кабинета.



3



– А разве мы не вместе? – вечером говорил Савинков, сидя с Верой.

– Мы под одной крышей. Если это вместе, то мы вместе.