Страница:
374 из 405
Вам до моего душевного состояния не было никакогодела. – В мгновенном, змеином, плоском взгляде Савинков ощутил ненавидящую злобу, которую знавал нередко.
Азеф сидел, сложа руки на животе. Он был, как безобразный Будда.
– Ты бросаешь упреки, это только неблагодарность. Если ты думаешь, что тебя плохо защищают, иди сам на суд, опровергай вместе с нами, говори. Я считаю, что это было бы хорошей защитой дела.
Азеф взглянул на него искоса.
– Я думал, вы, как товарищи, с которыми пуд соли съел, защитите.
– Мы делаем все, что можем, Иван.
Азеф молчал. Савинков знал и этот переход от отчаянной злобы к ласковости, почти нежности. Азеф улыбался, не меняя позы. Потом хмурясь, проговорил:
– Так ты думаешь, лучше, если я явлюсь на суд?
– Конечно.
Азеф откинулся. Савинков увидал громадный, зобастый подбородок и шею в белом воротничке и красноватом галстухе.
– Нет, – проговорил он. – Этого я не могу. У меня нет сил на эту гадость идти, возиться. – И эту перемену Савинков знал, она была редка, но он ее видел. Азеф казался внезапно разбитым, подавленным.
– Эта история, – проговорил он, – меня совсем убьет, если вы не положите ей конец… Убить бы эту гадину Бурцева…
Играя спичечной коробкой, Савинков сказал.
– Немыслимо. Это будет скандал, а не реабилитация. Азеф молчал.
7
Ночью, когда Азеф вошел в комнату, Хеди проснулась, зажмуриваясь от зажженного света. Азеф ощущал озноб, проигрыш, гибель, ужас.
|< Пред. 372 373 374 375 376 След. >|