Страница:
43 из 405
– Может быть она была нездорова? – улыбнулся Савинков.
– Ну, конечно, же! Она у вас психопатка! Очень плохой сюжет. И как вы до этого додумались? Не знаю, может вы хорошо написали, но выдумали очень плохо. И зачем это вам, революционеру?
Гоц помолчал.
– Идете на такое дело и вдруг такое настроение. Что это с вами? У вас действительно такое настроение?
– Нисколько.
– Как же это могло взбрести?.. Знаете что, Борис Викторович, – помолчав, сказал Гоц, – говорят, у надломленных скрипок хороший звук. Это наверное верно. Но звучать одно, а дело делать – другое, – вздохнул Гоц. Я вас так и буду звать: надломленная скрипка Страдивариуса! А? А стихи вы пишете?
– Пишу.
– Прочтите что нибудь.
«Гильотина – жизнь моя!
Не боюсь я гильотины!
Я смеюсь над палачом,
Над его большим ножом!»
– Вот это прекрасно, вот это талантливо! – радостно говорил Гоц. – Ну, идите, дорогой мой, – приподнялся он. – Увидимся ли только? Дай бы Бог.
Они крепко обнялись и расцеловались.
9
Над Берлином светило желтое солнце. В 12 часов в кафе Бауер на Унтер ден Линден не было никого. Сидели три проститутки, отпаивая усталую за ночь голову кофеем.
Пять минут первого в кафе тучно вошел Азеф. Не глядя по сторонам, сел к стене. Заказав кофе, он взял «Фоссише Цейтунг» и стал читать хронику.
Десять минут первого вошел Савинков, одетый по заграничному, вроде туриста.
|< Пред. 41 42 43 44 45 След. >|