Азеф   ::   Гуль Роман

Когда останавливалась, чтобы перевести дух, кто-нибудь из друзей пьяно кричал: – Музыка!

Машина, не отдохнув, с треском крутила новый барабан. Расстроенно-хрипло несся не то вальс из «Фауста», не то «Полька-кокетка». Трудно разобрать в чаду, дыме, шуме, что играла старая машина.

Поэтому и выбрал этот трактир Савинков. В нем ничего не разобрать. Настолько он настоящий, русский, головоломный трактир. Люд здесь не люд, а сброд. Больше извозчиков, ломовиков, торговцев в разнос, проституток, уличных гаменов. Порядочные господа, мешаясь, сидят тут же. Непонятен вид трактира.

Грязные услужающие разносят холодную телятину, чай парами, водку, колбасу. Наполняют залу духом кислой капусты, таща металлические миски, – щи порциями.

Савинков занял дальний стол в углу. Видел перед собой пестрый шумящий улей трактира. Чахоточному юноше-половому заказал ужин на две персоны. И покуривая еще петькину папиросу, поджидал.

Петр пришел во-время. В черной косоворотке, черном пиджаке, смазных высоких сапогах. Такой же черный картуз, с рвущимися из-под него смоляными кудрями. «Как цыган». Петр подходил с улыбкой.

Тощий юноша, с изгрызенным болезнью румянцем, гремел сальными вилками, ножами, раскладывая по приборам. Поставил графин холодненькой посредине.

– Ну, как дела?

Петр смотрел с улыбкой, словно хотел продлить удовольствие приятных сообщений.