Страница:
73 из 405
Шишкина вздохнула, вдруг кабинет наполнился сильной придушенной нотой хрипловатого голоса. Но это показалось. Шишкина пела полней. Голос гремел в зеркалах. Она пела совсем невесело:
«Скажи мне что-нибудь глазами, дорогая»
И от этого неученого пенья Савинков чувствовал, как пробегает по коже мороз. Глаза Шишкиной полузакрыты, руки сложены. Последние слова песни произнесла пленительно, словно вырвала их из груди и перед ним положила. Сидела не шелохнувшись, пока гитары доигрывали аком-панимент, жалобно переходя в минор из мажора.
– Чудесно, – проговорил Савинков. Окна кабинета занавешены. Но Савинков знал, за окнами уж светло. Шишкина что-то сказала гитаристам по-цыгански. Кивнули головами. И вдруг ударили с вскриками. Она, покачиваясь на стуле, содрогаясь от выкрикиваемых, выговариваемых нот, пела старое, древнее, может быть, индийское.
Всё плыло плавкими, легкими переплавами. Песня, Шишкина, гитаристы. Странно было, что взрослому человеку в кабаке захотелось плакать.
Шишкина кончила. Подвинулась к столу. Опросила тем же низким грудным голосом, смеясь глазами:
– Хороша, цыганская песня?
– Хороша.
– Только барин-англичанин – смеялись глаза – должна я от вас идти, – и заговорила таборно, а ее узкие, горящие отчаянием глаза смеялись.
– Спасибо за песню. Сколько я вам должен?
– Этого, милый барин, не знаю, гитаристы мои знают.
|< Пред. 71 72 73 74 75 След. >|