JК
Башня молчания :: Ильясов Явдат Хасанович
Страница: 215 из 236Правда, в стихах…
У него, как ледышка в кипящей воде, мелькнула неприятная мысль о своей какой-то причастности к тому, что делает Хасан Сабах. Но тут же в душе, клокоча, всплеснулась волна возмущения:
– Я – совсем другое…
Он с детских лет не выносил ловкачей и проныр. «Недоверие»– вот самое точное слово, которым можно определить его отношение к «шейху горы». Недоверие к искренности слов и поступков.
Омар же искренен до последней запятой в своих стихах.
У него много сомнений, и он спрашивает: «Почему?»
Не проповедует, а спрашивает.
Он, точно клопов, терпеть не может всякого рода проповедников.
Его не надо «просвещать». Человек с ясным, холодным умом, глубоко образованный, с огромным жизненным опытом, не нуждается в том, чтобы его вели за ручку, как ребенка. У него крепкие ноги и свое устойчивое мировоззрение.
Проповедь действует на ум мало искушенный, и, выходит, всякая проповедь рассчитана на невежество. В котором она ищет опору. И находит. А невежество – первый враг Омара Хайяма.
Вот в чем разница между Омаром Хайямом и Хасаном Сабахом…
Далее в записках следовало горячечное перечисление многих областей, городов и селений, где Хасан со своими сподвижниками лихорадочно вербовали сторонников.
Визирь Меликшаха, знаменитый Низам Аль-Мульк, покровитель Омара Хайяма, велел изловить Хасана Сабаха.
И перед Хасаном отвесной и темной кручей Аламута неумолимо встала необходимость: найти укрытие, недосягаемое для сельджукидских властей.
Крепость принадлежала тюрку Юрюнг-Ташу.
У него, как ледышка в кипящей воде, мелькнула неприятная мысль о своей какой-то причастности к тому, что делает Хасан Сабах. Но тут же в душе, клокоча, всплеснулась волна возмущения:
– Я – совсем другое…
Он с детских лет не выносил ловкачей и проныр. «Недоверие»– вот самое точное слово, которым можно определить его отношение к «шейху горы». Недоверие к искренности слов и поступков.
Омар же искренен до последней запятой в своих стихах.
У него много сомнений, и он спрашивает: «Почему?»
Не проповедует, а спрашивает.
Он, точно клопов, терпеть не может всякого рода проповедников.
Его не надо «просвещать». Человек с ясным, холодным умом, глубоко образованный, с огромным жизненным опытом, не нуждается в том, чтобы его вели за ручку, как ребенка. У него крепкие ноги и свое устойчивое мировоззрение.
Проповедь действует на ум мало искушенный, и, выходит, всякая проповедь рассчитана на невежество. В котором она ищет опору. И находит. А невежество – первый враг Омара Хайяма.
Вот в чем разница между Омаром Хайямом и Хасаном Сабахом…
Далее в записках следовало горячечное перечисление многих областей, городов и селений, где Хасан со своими сподвижниками лихорадочно вербовали сторонников.
Визирь Меликшаха, знаменитый Низам Аль-Мульк, покровитель Омара Хайяма, велел изловить Хасана Сабаха.
И перед Хасаном отвесной и темной кручей Аламута неумолимо встала необходимость: найти укрытие, недосягаемое для сельджукидских властей.
Крепость принадлежала тюрку Юрюнг-Ташу.