Беглец из рая   ::   Личутин Владимир Владимирович

Поликушка уже позабыл, как лет десять попадал из коммуналки в свое особное житье, как толокся по коридорам советской чиновничьей конторы, никому не нужный, сколько слез пролила, сколько поистратила здоровья ныне покойная Клавдея, но ведь дали квартиру, да еще какую, выходящую окнами на тенистый овражек и уютную древнюю церковку, и вот она, вымоленная у Бога жилплощадь, встала у новых русских костью в горле; им хочется заселиться именно сюда и здесь оплодиться, насеять потомства.

Как надо было унизить, обнищить этих людей нынче, так надсмеяться над ними, чтобы прежняя жизнь, полная греха и теснот, когда лет сорок народ закатывали из кулька да в рогожку, гнули в крендель, отымали и запрещали, вдруг показалась земным раем. И я, уже не как психолог, но как простец-человек, выходец из деревни, понимал чувства Поликушки столь чутко и болезненно, словно бы мы были повязаны родственной пуповиной, и все мучения старика болезненно отзывались на каждом моем нерве...

– У вас излишки в метраже. А столько народу нынче нуждается в жилье, – настойчиво увещевал сотрудник ада. Он мягко улыбался, стеснительно пряча глаза в мою сторону, словно бы нашел во мне союзника.

А во мне боролись два странных чувства. То я жалел, что нет во мне бойцовского духа, пудовых кулаков и стальных зебр, чтобы прокусить горло, то вдруг проникался к нему неожиданной симпатией, старясь понять чиновника по особым, довольно неприятным поручениям, с которыми направила его мэрия по квартирам, означенным в списке черной меткою... Конечно, мафия там правила, злая сила, ожесточаясь, невольно думал я, потому что сама скверная жизнь не давала повода для внутренней умягченности, и всякие доводы тут же отвергались вчистую.