Беглец из рая   ::   Личутин Владимир Владимирович

Это что же такое, папа?

Катузов криво ухмылялся, отвернувшись от жены, словно бы стыдно было слушать ее бредни, при нашем приходе супруги как-то сразу почужели, отстранились, будто мы принесли с улицы мороза.

– Успокойся, дочка, – жалостливо сказал Зулус. – Все не вечны под луною... Все когда-нибудь там будем. Вот и профессор потвердит... Павел Петрович, объясни дочери... Не стоит, Таня, рыдать по покойникам, но надо петь и смеяться, чтобы они не тосковали и не жалели нас. Ведь это мы – несчастные. Сколько еще нам горбатиться до посинения. – Зулус споткнулся, понял, что завернул телегу не на ту дорогу, и, скрывая промашку, торопливо разлил по стопкам. – Ну, родные мои, тяпнем по единой, помянем Поликушку. Это же так прекрасно, когда люди вежливо уступают дорогу молодым, догорают легко и быстро, как береста на ветру, не залеживаются бревном и дают нам неожиданный.праздник...

Зулус лихо опрокинул стопку, поперхнулся, а потом, вспомнив что-то веселое, засмеялся. Дочь укоризненно качала головою, долго водила пальцем по ободу хрусталя, словно прогоняла от себя невидимых хищных живулин: так когда-то делала покойная Марфа. Я зачарованно наблюдал за Татьяной, снова удивляясь их внутреннему сходству, похожести бесконечных терзаний, что не давали отдыха красивым мечтательным женщинам, вроде бы созданным самой природою для семейного счастья и здорового расплоду. Татьяна поймала мой взгляд, встряхнула ярким пламенем волос, прогоняя с лица печальный морок, и выпила до дна. Я пригубил следом, и водка вдруг показалась мне вкусной.