JК
Беседы при ясной луне :: Шукшин Василий
Страница: 14 из 15 — Хм…
— С кем что он защищал-то ее? Вот с такими вот воинами, вроде тебя?
Петька опять посмотрел на старика… Но смолчал.
— Если уж счас с вами ничего сделать не могут — со всех концов вас воспитывают да развивают… борются всячески, — то где же тогда было набраться сознания?
Петька похлопал по карманам — поискал курево, но не обнаружил ни папирос, ни спичек.
— Пиши в газету, — посоветовал он. — Опровергай.
И встал и пошел вон из избушки.
Марья и Баев смотрели в окно, как шел Петька. Под ногами парня звонко хрустело льдистое стекло ночной замерзи, и некоторое время шаги его еще сухо шуршали, когда уж он свернул за угол, за сельмаг.
— У их, наверно, свадьба, — сказала Марья. — Сестра-то Петькина за этого вышла… за этого… Как его? Брат-то к агрономше приехал… Как его?
— Черт их теперь знает, И знать не хочу… Сброд всякий. — Баев почувствовал, что он весь вдруг ослаб, ноги особенно — как ватные сделались. Все же испугался он сильно, — Надо же так пить, чтобы день с ночью перепутать!
— Они, ночи-то, вон, какие светлые. Наверно, соскочил со сна-то — видит, светло, и дунул в сельмаг.
— Это ж… он и солнце с луной спутал?
Марья засмеялась:
— Видно, гуляют крепко.
В животе у Баева затревожилось, он скоренько завинтил флакончик с табаком, спрятал его в карман, поднялся.
— Пойду. Спокойно тебе додежурить.
— Будь здоров, ферапонтыч. Приходи завтра, я завтра картошки принесу — напекем.
— С кем что он защищал-то ее? Вот с такими вот воинами, вроде тебя?
Петька опять посмотрел на старика… Но смолчал.
— Если уж счас с вами ничего сделать не могут — со всех концов вас воспитывают да развивают… борются всячески, — то где же тогда было набраться сознания?
Петька похлопал по карманам — поискал курево, но не обнаружил ни папирос, ни спичек.
— Пиши в газету, — посоветовал он. — Опровергай.
И встал и пошел вон из избушки.
Марья и Баев смотрели в окно, как шел Петька. Под ногами парня звонко хрустело льдистое стекло ночной замерзи, и некоторое время шаги его еще сухо шуршали, когда уж он свернул за угол, за сельмаг.
— У их, наверно, свадьба, — сказала Марья. — Сестра-то Петькина за этого вышла… за этого… Как его? Брат-то к агрономше приехал… Как его?
— Черт их теперь знает, И знать не хочу… Сброд всякий. — Баев почувствовал, что он весь вдруг ослаб, ноги особенно — как ватные сделались. Все же испугался он сильно, — Надо же так пить, чтобы день с ночью перепутать!
— Они, ночи-то, вон, какие светлые. Наверно, соскочил со сна-то — видит, светло, и дунул в сельмаг.
— Это ж… он и солнце с луной спутал?
Марья засмеялась:
— Видно, гуляют крепко.
В животе у Баева затревожилось, он скоренько завинтил флакончик с табаком, спрятал его в карман, поднялся.
— Пойду. Спокойно тебе додежурить.
— Будь здоров, ферапонтыч. Приходи завтра, я завтра картошки принесу — напекем.