Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2)   ::   Паустовский Константин

-- Так, пане ксендз,-- вполголоса согласился причетник и привстал.-Всю ночь и весь завтрашний день.

-- Мы отслужим великую литанию по убитым.

-- Так, пане ксендз,-- снова вполголоса ответил причетник.-- Литанию по всем убитым.

-- А потом мы отслужим мессу пану богу, чтобы он помог Польше воскреснуть, как Феникс из пепла.

-- Так, пане ксендз,-- глухо согласился причетник.-- Як Феникс с попелу.

-- Амен! -- сказал ксендз.

-- Амен! -- пробормотал причетник и опустил седую косматую голову.

Нам с Романиным стало не по себе от этих заклинаний ксендза и бормотании причетника. Ксендз как будто догадался об этом. Он молча встал и вышел. За ним вышел, прихрамывая, причетник.

Я лег на клеенчатый черный диван, укрылся шинелью и провалился в гудящую темноту.

Проснулся я внезапно, без причины. Очевидно, была уже поздняя ночь.

За открытым окном то начинал тихонько шуметь, то затихал в кромешном мраке сад. Я посмотрел за окно:

не было ни луны, ни звезд,-- должно быть, небо заволокло облаками.

Глубокая тишина стояла вокруг. Но мне показалось, что я проснулся от какого-то звука. Я лежал и ждал. Я был уверен, что звук повторится. Мне хотелось курить, но я медлил зажечь спичку, чтобы не спугнуть безопасную темноту ночи.

Я ждал. Мне стало страшно от ожидания неизвестного звука.

Так я пролежал несколько минут, но вдруг стремительно рванулся и сел на диване. Шинель с тяжелым шорохом свалилась на пол.