Страница:
188 из 317
И Леля иногда тоже беззвучно плакала по ночам, крепко держа меня за руку. О том, что она плачет, я догадывался по легкому содроганию ее тела.
Тогда я осторожно гладил ее волосы и мокрые щеки. Она в ответ прижималась горячим лицом к моей ладони и начинала плакать еще сильнее. Вера Севастьяновна говорила:
-- Леля, не надо. Не ослабляйте себя. Эти слова действовали. Леля успокаивалась. Леля все время натягивала на меня сползавшую шинель. Ни разу мы не говорили с ней ночью. Мы лежали
молча и слушали шорох соломы под стрехой.
Изредка до стодола доходил отдаленный орудийный
гул. Тогда все подымали головы и прислушивались.
Хоть бы скорее подошел фронт!
Не помню, на какую ночь Леля тихо сказала мне:
-- Если я умру, не сжигайте меня в стодоле. Она вздрогнула всем телом.
-- Глупости! -- ответил я, взял ее руку и почувствовал, что у меня дернулось сердце. Рука у Лели была как ледышка. Я потрогал лоб -- он весь горел.
-- Да,-- горестно сказала Леля.-- Да... Я заметила еще вчера. Только не оставляйте меня одну, милый вы мой человек...
Я разбудил Веру Севастьяновну и врача. Проснулись и все санитары.
Зажгли фонари. Леля отвернулась от света.
Все долго молчали. Наконец Вера Севастьяновна сказала:
-- Надо вымыть, продезинфицировать и протопить соседнюю хату. Она пустая.
Санитары, переговариваясь и вздыхая, вышли из стодола. Врач отвел меня в сторону и прошептал:
-- Я сделаю все, что в моих силах. Понимаете? Все! Я молча пожал ему руку.
|< Пред. 186 187 188 189 190 След. >|