JК
Беспокойная юность (Повесть о жизни - 2) :: Паустовский Константин
Страница: 227 из 317-- Ушел от жизни, от товарищей, кинулся на водку. От таких одно замешательство в пролетарской среде. А народ у нас в общей сложности крепкий.
-- Я знаю,-- ответил я.-- Народ у вас передовой.
-- Вот об этом я и хочу побалакать. Мы за вами давно следим. А вы вроде как и не заметили.
-- А зачем это? -- спросил я, растерявшись.
-- Определяли,-- ответил Бугаенко и усмехнулся. - Теперь очень осторожно надо смотреть на людей. В смысле доверия.
-- Ну и как? -- спросил я.
Бугаенко сел, закурил толстую папиросу и исподволь, как бы разговаривая с самим собой, рассказал, что давно присматривался ко мне, пока не убедился, что я, по его мнению, человек хотя и далекий пока что от революционного движения, но надежный. А тут такое дело, что надо выпустить листовку по поводу сплошного произвола в стране, но написать ее некому. Хорошо было бы, если бы я, человек, как видно, литературный, написал листовку, а они, рабочие, проверили бы ее и "пустили в ход".
Я согласился. Я написал листовку и вложил в нее весь пафос, на какой был способен. Тень Виктора Гюго, выражаясь фигурально, реяла надо мной, когда я писал эту листовку. Но Бугаенко начисто ее забраковал.
-- Не по той задаче написано,-- сказал он.-- Слов нет, сделано красиво, отполировано. А красота, она, знаете, другой раз смягчает то, чего нельзя смягчать, и вносит успокоение. Все хорошо, что к месту. В таких вещах нужна доходчивость. Чтобы все было просто и понятно даже самому неграмотному из неграмотных.
-- Я знаю,-- ответил я.-- Народ у вас передовой.
-- Вот об этом я и хочу побалакать. Мы за вами давно следим. А вы вроде как и не заметили.
-- А зачем это? -- спросил я, растерявшись.
-- Определяли,-- ответил Бугаенко и усмехнулся. - Теперь очень осторожно надо смотреть на людей. В смысле доверия.
-- Ну и как? -- спросил я.
Бугаенко сел, закурил толстую папиросу и исподволь, как бы разговаривая с самим собой, рассказал, что давно присматривался ко мне, пока не убедился, что я, по его мнению, человек хотя и далекий пока что от революционного движения, но надежный. А тут такое дело, что надо выпустить листовку по поводу сплошного произвола в стране, но написать ее некому. Хорошо было бы, если бы я, человек, как видно, литературный, написал листовку, а они, рабочие, проверили бы ее и "пустили в ход".
Я согласился. Я написал листовку и вложил в нее весь пафос, на какой был способен. Тень Виктора Гюго, выражаясь фигурально, реяла надо мной, когда я писал эту листовку. Но Бугаенко начисто ее забраковал.
-- Не по той задаче написано,-- сказал он.-- Слов нет, сделано красиво, отполировано. А красота, она, знаете, другой раз смягчает то, чего нельзя смягчать, и вносит успокоение. Все хорошо, что к месту. В таких вещах нужна доходчивость. Чтобы все было просто и понятно даже самому неграмотному из неграмотных.