Безлюбый   ::   Нагибин Юрий

И никаких сомнений в том, что веревка будет прочна, помост крепок, палач спор и сноровист. Хорошо и живо представлялось: бодрящий ознобец раннего утра, бледное небо, свежий ветерок, дробь барабана (кажется, барабанов нет, а жаль!), небрежный жест, каким он отстраняет священника, упругий, легкий набег на помост, отказ от мешка на голову, насмешливый взгляд сверху вниз на ничтожных подручных смерти и тот таинственный миг, когда он перестанет быть.

Скорее бы уж наступило утро его ухода. Надоела камера, надоела боль в руке. Не ровен час гангрена начнется, тогда в лазарет положат, станут лечить. По их гнусно-лицемерным правилам вешать можно только вполне здорового человека. Гуманисты, мать их!.. А тут еще вдова убиенного высунулась со своим доброхотством. Вот уж воистину - пустые хлопоты!..

ВарвараАлексеевна явилась на третий день, когда он дремал, и сразу принялась перебинтовывать ему руку.

Она принесла папиросы. Табак припахивал медом. Он стал разминать папиросу в пальцах, чтобы лучше курилась, и посыпались табачинки, набивка оказалась слабая, ручная.

- Самонабивные? - спросил он.

- Да. Муж всегда сам набивал. Он очень много курил. Я ничего в этом не понимаю, но табак должен быть хороший.

Корягину хотелось курить, но было противно брать в рот папиросу, хранящую прикосновение длинных бледных пальцев убитого.

- Это из экономии? - с усмешкой спросил он.

- Да! - простодушно вскинулась Варвара Алексеевна.- У мужа был принцип: не бояться экстраординарных трат и экономить на повседневном.