JК
Билл-завоеватель :: Вудхауз Пэлем Гринвел
Страница: 266 из 288Надо только найти сарайчик, взобраться на крышу, и готово. Если окно горит, он тихо свистнет и она выглянет; если света не будет, значит, ее нет в комнате; тогда он завернет письмо в платок вместе с увесистым камнем и бросит в окно, а Флик найдет его, когда придет ложиться. Не тратя времени, Билл вылез из куста и пошел в обход дома.
Крыша оказалась там, где он оставил ее в прошлый раз. Уже хорошо. Однако окошко над ней не горело. Билл поискал камень, нашел и уже заворачивал в платок, когда над головой у него со стуком распахнулась рама и тихий, но высокий голос позвал: – Эй!
Человеку, который весь день был на взводе, не понравится, когда в чужом саду ему кричат: «Эй!» из окон верхнего этажа. Билл прикусил язык, выронил письмо и метнулся в тень за пристройкой. Здесь он затаил дыхание и стал ждать, как будут разворачиваться события.
Почти сразу стало ясно, что лишь неспокойная совесть заставила его принять окрик на собственный счет. Из темноты раздался ответный свист, и Билл понял, что не он один забрался в чужой сад. Ветерок, который уже некоторое время крепчал, разогнал скрывавшие луну тучи, и сцена осветилась, как если бы включили софит. Сам Билл оставался в тени, но весь сад залило яркое сияние, и он прекрасно видел происходящее. Из окна, вполне узнаваемый в серебристом свете, высунулся приемный сын его дяди, Гораций; внизу, безжалостно топча сортовые бегонии, стоял кто-то здоровенный – кто-то, кого Билл не знал и с кем предпочел бы не знакомиться.
Крыша оказалась там, где он оставил ее в прошлый раз. Уже хорошо. Однако окошко над ней не горело. Билл поискал камень, нашел и уже заворачивал в платок, когда над головой у него со стуком распахнулась рама и тихий, но высокий голос позвал: – Эй!
Человеку, который весь день был на взводе, не понравится, когда в чужом саду ему кричат: «Эй!» из окон верхнего этажа. Билл прикусил язык, выронил письмо и метнулся в тень за пристройкой. Здесь он затаил дыхание и стал ждать, как будут разворачиваться события.
Почти сразу стало ясно, что лишь неспокойная совесть заставила его принять окрик на собственный счет. Из темноты раздался ответный свист, и Билл понял, что не он один забрался в чужой сад. Ветерок, который уже некоторое время крепчал, разогнал скрывавшие луну тучи, и сцена осветилась, как если бы включили софит. Сам Билл оставался в тени, но весь сад залило яркое сияние, и он прекрасно видел происходящее. Из окна, вполне узнаваемый в серебристом свете, высунулся приемный сын его дяди, Гораций; внизу, безжалостно топча сортовые бегонии, стоял кто-то здоровенный – кто-то, кого Билл не знал и с кем предпочел бы не знакомиться.