Бэлпингтон Блэпский   ::   Уэллс Герберт

Он знал, что ему надо одеться, уйти, уйти подальше от Рэчел и довольно долго побродить одному, прежде чем он обретет, воссоздаст себя и вернет свое прежнее спокойствие и достоинство.

Рэчел продолжала размышлять вслух.

— Эти тихони! — говорила она. — Да разве они когда-нибудь способны ожить? Маргарет, во всяком случае, еще не ожила. Она не проснулась к жизни. Проснется ли она когда-нибудь?

— Ты когда-нибудь целовал Маргарет? — внезапно спросила она.

— Ах, отвяжись ты! — вскричал, защищаясь, Теодор.

— Вот заговорил гой, благородный гой. Конечно, ты целовал ее. Дорогой мой, неужели эта девчонка может целоваться?

— Что тебе далась Маргарет?

— Потому что сейчас, в данный момент, она интересует меня больше всего на свете.

Она скрестила руки на коленях и оперлась подбородком на руки.

— Может быть, это только разница во времени. Они созревают позднее. Они старятся позднее. Они могут позволить себе ждать. А мы торопимся. Мы жадная, нетерпеливая, стремительная порода. У нас нет гордости. Боже! Как мне все это опротивело! Сейчас же встаю и одеваюсь.

Она не условилась насчет следующей встречи.

— Если меня не тянет к этому, зачем я буду уславливаться?

— Рэчел, скажи мне. У тебя есть еще кто-то?

— Это, мой мальчик, касается только меня.

Они стали молча одеваться.

— Глупый маленький гой, — сказала она и провела своими длинными пальцами по его волосам, которые он только что причесал и пригладил. — Я выйду отсюда первая. Прощай.



3. Необъяснимая боль сердца



Эта история с Рэчел должна кончиться.