Бюг-Жаргаль   ::   Гюго Виктор

Я зарезал десять белых женщин и семь маленьких детей; один из них даже служил знаменем храбрым воинам Букмана. Позже я заживо сжег четыре семьи колонистов в форте Галифэ, заперев их в комнате на двойной затвор. Мой отец был колесован в Капе, моего брата повесили в Рокру, а меня самого чуть не расстреляли. Я сжег три кофейных плантации, шесть плантаций индиго, двести участков сахарного тростника; я убил своего господина Ноэ и его мать…

– Избавь нас от перечисления твоих подвигов, – сказал Риго, который скрывал свою жестокость под напускным добродушием; он был кровожаден, так сказать, соблюдая приличия, и не выносил цинизма разбойников.

– Я мог бы привести еще много примеров, – ответил негр с гордостью, – но вы, наверно, считаете, что и этого достаточно, чтоб заслужить звание oficial и носить на куртке золотые эполеты, вот как у этих наших товарищей.

И он указал на адъютантов и офицеров штаба Биасу. Главнокомандующий как будто задумался на минуту, а затем с важностью обратился к негру:

– Я был бы очень рад дать тебе офицерский чин; я доволен твоей службой; но для этого нужно еще кое-что. Знаешь ли ты латынь?

Разбойник оторопел и вытаращил глаза.

– Простите, что вы сказали, господин генерал?

– Я спросил, знаешь ли ты латынь? – с живостью ответил Биасу.

– Латынь?.. – повторил ошеломленный негр.

– Да, да, да, латынь! Знаешь ли ты латынь? – продолжал хитрый начальник. И, указав на знамя, где был написан стих из псалма «In exitu Israel de Aegypto», [86] прибавил: – Объясни нам, что значат эти слова.