Благородство поражения. Трагический герой в японской истории   ::   Моррис Айван

Современные ученые, однако, придают основное значение экономическим факторам, настаивая, что Симабара явилась в сущности не христианским восстанием, но яростным протестом крестьян в бедном, отсталом регионе Японии, против грабительских налогов, которыми их обложили феодальные правители. Как ни странно, экономические мотивы подчеркивались также и европейскими наблюдателями, в том числе Дуарте Корреа, доверенным лицом Священной Инквизиции, [360] который во время восстания сидел в тюрьме на Кюсю, ожидая, когда его сожгут. Корреа вряд ли можно назвать экономическим детерминистом, однако в своем описании восстания он отмечает жалкие условия жизни, доведшие местное населения до отчаяния, и цитирует высказывание одного японца: «причины восстания были не в том, что его участники являлись христианами, поскольку во времена, когда их было много, в том числе — и высокопоставленных лиц, они никогда не восставали». [361]

Несомненно, у чиновников сёгуната были веские причины подчеркивать религиозную природу восстания, поскольку это давало конкретный повод их антихристианской политике; и местные власти очевидно предпочитали представить Симабара как результат религиозного фанатизма, а не как отчаянный бунт голодающих людей против своих угнетателей. «Выдвигают религиозные причины восстания, — пишет Паже в своей знаменитой „Истории Японского Христианства“, — однако они не представляются достоверными.