JК
Благородство поражения. Трагический герой в японской истории :: Моррис Айван
Страница: 379 из 552[579]
Уже в молодости он был самостоятельным и выказывал мало почтения авторитетам, и эти черты остались у него в последующем, когда он проявлял откровенность и неортодоксальность, которые традиционно избегаются японцами из опасения быть за это наказанными. Будучи резким, непослушным мальчиком, Сайго в конечном счете завоевал уважение школьных товарищей своей смелостью и предприимчивостью. Он стал вожаком (нисэгасира) группы мальчиков из мечтных самурайских семейств, в числе которых был и Окубо Тосимити, оказавший столь большое, а, в конечном счете, — фатальное влияние на его жизнь. [580] До самой смерти моральная неустрашимость и презрение к физической опасности оставались чертами личности Сайго, и даже современники, считавшими его цели путанными, а методы — немудрыми, никогда не ставили под сомнение его храбрость. Под его сдержанностью и молчаливостью скрывалась натура страстная, полная энтузиазма, временами разражавшаяся приступами неистовства. Следующий инцидент произошел в 1860 году, во время его первой ссылки. В один из дней на остров, где он жил, пришли известия, что главный министр сёгуната, которого он сам собирался уничтожить, как врага двора, был убит в Эдо:
«Наконец-то они это сделали», — сказал сам себе Сайго. Он не мог оставаться спокойным. Взяв с подставки в нише деревянный меч, он выбежал из дома в сад и стал наносить удары ни в чем не повинному старому дереву, крича при этом во всю силу своего голоса, как если бы он ударял не дерево, а человека, вызывавшего в нем такую ярость. Его крики далеко разносились в ночной тиши. Были слышны также и удары по дереву.
Уже в молодости он был самостоятельным и выказывал мало почтения авторитетам, и эти черты остались у него в последующем, когда он проявлял откровенность и неортодоксальность, которые традиционно избегаются японцами из опасения быть за это наказанными. Будучи резким, непослушным мальчиком, Сайго в конечном счете завоевал уважение школьных товарищей своей смелостью и предприимчивостью. Он стал вожаком (нисэгасира) группы мальчиков из мечтных самурайских семейств, в числе которых был и Окубо Тосимити, оказавший столь большое, а, в конечном счете, — фатальное влияние на его жизнь. [580] До самой смерти моральная неустрашимость и презрение к физической опасности оставались чертами личности Сайго, и даже современники, считавшими его цели путанными, а методы — немудрыми, никогда не ставили под сомнение его храбрость. Под его сдержанностью и молчаливостью скрывалась натура страстная, полная энтузиазма, временами разражавшаяся приступами неистовства. Следующий инцидент произошел в 1860 году, во время его первой ссылки. В один из дней на остров, где он жил, пришли известия, что главный министр сёгуната, которого он сам собирался уничтожить, как врага двора, был убит в Эдо:
«Наконец-то они это сделали», — сказал сам себе Сайго. Он не мог оставаться спокойным. Взяв с подставки в нише деревянный меч, он выбежал из дома в сад и стал наносить удары ни в чем не повинному старому дереву, крича при этом во всю силу своего голоса, как если бы он ударял не дерево, а человека, вызывавшего в нем такую ярость. Его крики далеко разносились в ночной тиши. Были слышны также и удары по дереву.