Благородство поражения. Трагический герой в японской истории   ::   Моррис Айван

Повелитель Хисамицу подписал приказ, но, по рассказам, его так рассердило это доказательство популярности Сайго, что он сильно сжал серебрянный мундштук своей трубки, оставив на нем след зубов. [615]

Несмотря на раздражительный тон некоторых стихотворений этого периода, Сайго прошел долгую ссылку с расположением духа, здоровым на удивление. Однажды он даже заявил, что собирается навсегда остаться на островах. Несмотря на все физические тяготы этих лет, вполне вероятно, что это был самый спокойный и воодушевляющий период в бурной жизни героя. Перед тем, как покинуть остров у Окинава и вернуться в круговерть государственной политики, он написал слезоточивую поэму, посвященную своему тюремщику, в которой благодарил его за доброту и говорил, что боль расставания не покинет его всю жизнь. [616] Кстати, какое бы воздействие на характер Сайго ни оказало это заключение, примечательно, что в последующие годы он периодически отходил от общественной деятельности, как бы ссылая сам себя на некоторый срок; нет ни малейшего сомнения в том, что в среде недовольного самурайства это укрепило его репутацию великого роялиста, человека, пострадавшего за Дело Императора буквально, чего стремились избежать более практичные политики. В жизни Сайго, так же, как и Ганди, Неру, Кеньятта и других национальных героев, несправедливое заключение послужило бесценным свидетельством крепости его характера и искренности его убеждений.