Благородство поражения. Трагический герой в японской истории   ::   Моррис Айван

«Но как сможет Ki-27 перехватить самолет с такой скоростью и вооружением, как у В-29?»

«Прошу вашего прощения, — ответил капитан Санака, — … однако при данных обстоятельствах, как мне кажется, мы обязаны использовать каждый наличествующий на нашей базе самолет, дабы уничтожить возможно большее количество американских бомбардировщиков.»

«А как же наши пилоты? Они еще недостаточно обучены».

«Сейчас имеет значение не искусство наших пилотов, и не качество наших самолетов, но дух и мораль бойцов. Все зависит от этого». [830]

Камикадзе постоянно убеждали, что самоубийственная тактика — единственный оставшийся способ отсрочить поражение и уберечь Японию от катастрофы. Однако, из чтения их писем и дневников, а также из разговоров с теми, кому удалось выжить, я могу предположить, что мало кто из участников верил, что на этой поздней стадии их атаки смогут реально повлиять на исход войны. Особенно после поражения на Окинаве большинство личного состава частей особого назначения и, без сомнения, самые разумные из них, кажется, поняли, что, хотя их близящаяся жертва будет не бесчестна, но почти наверное — безнадежна. Вот, например как лейтенант Нагацука описывает свои последние мысли роившиеся у него в голове, когда он сидел в кабине своего истребителя Ki-27:



«Действительно ли я верю, что самоубийственные атаки эффективны? Может, на самом деле они — глупейшие попытки, предпринимаемые летчиками вроде нас, без самолетов эскорта и собственного вооружения?… Действительно ли самопожертвование — единственное, что придает цену жизни? На этот вопрос воин обязан отвечать „да“, прекрасно зная, что его самоубийственная затея бессмысленна».