JК
Благородство поражения. Трагический герой в японской истории :: Моррис Айван
Страница: 527 из 552Во время сбора на авиабазе Сёбу один из пилотов спросил командующего Накадзима, существует ли в Ясукуни какая-либо субординация в соответствии со званием:
„В святилище Ясукуни нет никакой субординации, — ответил я. — Первенство определяется лишь по времени прибытия.“
„Тогда я буду выше вас, командующий, потому что вам придется послать много летчиков до собственного вылета“.
„Послушайте, что мы сделаем с командующим, когда он доложит о прибытии в Ясукуни?“
„Давайте назначим его сержантом — дежурным по кухне!“ Это предложение было встречено одобрительным хохотом.
„Неужели вы не можете подыскать для меня ничего получше?“ — спросил я.
„Ну, хорошо, тогда — офицером, дежурным по кухне,“ - сказал предлагавший, и они снова разразились хохотом. [849]
Будучи все же людьми, многие из бойцов-камикадзе должны были переживать моменты сомнений, даже ужаса в связи со своей близящейся гибелью; [850] однако особая японская комбинация традиций и влияний помогала им пересилить эти естественные импульсы. За день до своего вылета лейтенант Нагацука пережил в душе ночь кошмаров, размышляя о самоуничтожении, однако смог „удержаться на поверхности“ с помощью веры в позитивное значение своего поступка:
Скорое приближение смерти заставило меня искать для нее какое-то оправдание с помощью отрицания ценности человеческой жизни. Я знал, что я делаю.
„В святилище Ясукуни нет никакой субординации, — ответил я. — Первенство определяется лишь по времени прибытия.“
„Тогда я буду выше вас, командующий, потому что вам придется послать много летчиков до собственного вылета“.
„Послушайте, что мы сделаем с командующим, когда он доложит о прибытии в Ясукуни?“
„Давайте назначим его сержантом — дежурным по кухне!“ Это предложение было встречено одобрительным хохотом.
„Неужели вы не можете подыскать для меня ничего получше?“ — спросил я.
„Ну, хорошо, тогда — офицером, дежурным по кухне,“ - сказал предлагавший, и они снова разразились хохотом. [849]
Будучи все же людьми, многие из бойцов-камикадзе должны были переживать моменты сомнений, даже ужаса в связи со своей близящейся гибелью; [850] однако особая японская комбинация традиций и влияний помогала им пересилить эти естественные импульсы. За день до своего вылета лейтенант Нагацука пережил в душе ночь кошмаров, размышляя о самоуничтожении, однако смог „удержаться на поверхности“ с помощью веры в позитивное значение своего поступка:
Скорое приближение смерти заставило меня искать для нее какое-то оправдание с помощью отрицания ценности человеческой жизни. Я знал, что я делаю.