JК
Ближе смерти и дальше счастья :: Раткевич Элеонора
Страница: 4 из 118По закону, пока его тело… м-м-м… ну, словом, пока не наступила «смерть здесь», он должен существовать. Конечно, если вы хотите, его можно перевести в резерв для… э-э-э… вы понимаете меня…
Еще бы не понять. Представив себе чужой разум в теле, с которым она провела не одну ночь, Одри чуть не сомлела.
— Мне бы не хотелось, — ответила она, тоже избегая прямых формулировок.
— Вот видите.
Одри видела только одно. Мраморно-неподвижную белизну простыни, на которую месяц назад лег Рикардо. Складкам, однажды замятым этой смуглой тяжестью, суждено пребывать именно такими. Его тело будет лежать здесь, пока не умрет и оно. Стеклянный колпак никогда не сдвинется. Идеальный памятник. Одри не испытывала горя. Возможно, оно придет потом.
— Мы не знаем, как это случилось, — говорил ей начальник, аккуратно вымарывая из графика запись «Рикардо Стекки». — И потом, Счастливчик не закончил свою работу. Вы, конечно, можете отказаться.
— Зачем? — пожала плечами Одри. — Я ведь сама напросилась.
— А вы уверены, что переход пройдет нормально?
Одри удивленно воззрилась на начальника.
— Вы же знаете систему страховки. Душевнобольные не переходят. Два часа машинного времени, потраченного впустую, и все.
— Но с чего вы взяли…
— У нормальных людей, — вполне серьезно произнес начальник, — присутствует инстинкт самосохранения. Мы ведь так и не знаем, что там случилось, И упрекнуть их не в чем. «Смерть там» — кто хочешь испугается. А вы напрашиваетесь сами.
Еще бы не понять. Представив себе чужой разум в теле, с которым она провела не одну ночь, Одри чуть не сомлела.
— Мне бы не хотелось, — ответила она, тоже избегая прямых формулировок.
— Вот видите.
Одри видела только одно. Мраморно-неподвижную белизну простыни, на которую месяц назад лег Рикардо. Складкам, однажды замятым этой смуглой тяжестью, суждено пребывать именно такими. Его тело будет лежать здесь, пока не умрет и оно. Стеклянный колпак никогда не сдвинется. Идеальный памятник. Одри не испытывала горя. Возможно, оно придет потом.
— Мы не знаем, как это случилось, — говорил ей начальник, аккуратно вымарывая из графика запись «Рикардо Стекки». — И потом, Счастливчик не закончил свою работу. Вы, конечно, можете отказаться.
— Зачем? — пожала плечами Одри. — Я ведь сама напросилась.
— А вы уверены, что переход пройдет нормально?
Одри удивленно воззрилась на начальника.
— Вы же знаете систему страховки. Душевнобольные не переходят. Два часа машинного времени, потраченного впустую, и все.
— Но с чего вы взяли…
— У нормальных людей, — вполне серьезно произнес начальник, — присутствует инстинкт самосохранения. Мы ведь так и не знаем, что там случилось, И упрекнуть их не в чем. «Смерть там» — кто хочешь испугается. А вы напрашиваетесь сами.