JК
Ближе смерти и дальше счастья :: Раткевич Элеонора
Страница: 60 из 118Кто сказал, что власть предержащие обязаны знать законы? Так что и дня не прошло, как карета Эйлене-Аят увезла Деайнима от сияющей белизны Конхалора. Деайним для вящей незаметности притулился на полу кареты, в кровь обдирая щеку и ухо о рубины, усеявшие ремни сандалий Эйлене-Аят, и думал, не велика ли цена за свободу — лежать у ног богоподобной Правительницы…
Когда Одри выбралась, она отлично поняла, зачем Деайним ее столкнул. Ощущение полузнакомое. Все же какие-то общие черты есть. Всякий зверь после наслаждения печален. Утомительная печаль наполняла каждый мускул.
— Скотина ты, — беззлобно заметила Одри, массируя свой изрядно побитый и затекший рассудок.
— Но не могу же я при тебе… — смущенно подумал Деайним. Словесная формулировка имела вид «заниматься любовью», но ближе к подсознанию скользнуло растакое определение, что Деайним, даже просто подумав его, покраснел бы, а уж вслух — ни за что. Так он даже на допросах не выражался.
— …можешь и при мне, — с удовольствием подумала Одри. — Это любовью заниматься — дело интимное, а то, о чем ты подумал, можно хоть на главной площади, ничто человеческое в этом не участвует.
Деайним промолчал даже мысленно.
— И впредь в подобных случаях не смей меня никуда спихивать. Тем более без предупреждения.
— Предупреждение — это как? Будь добра, не воспринимай, пожалуйста, я хочу…
— …. — веселилась Одри.
Когда Одри выбралась, она отлично поняла, зачем Деайним ее столкнул. Ощущение полузнакомое. Все же какие-то общие черты есть. Всякий зверь после наслаждения печален. Утомительная печаль наполняла каждый мускул.
— Скотина ты, — беззлобно заметила Одри, массируя свой изрядно побитый и затекший рассудок.
— Но не могу же я при тебе… — смущенно подумал Деайним. Словесная формулировка имела вид «заниматься любовью», но ближе к подсознанию скользнуло растакое определение, что Деайним, даже просто подумав его, покраснел бы, а уж вслух — ни за что. Так он даже на допросах не выражался.
— …можешь и при мне, — с удовольствием подумала Одри. — Это любовью заниматься — дело интимное, а то, о чем ты подумал, можно хоть на главной площади, ничто человеческое в этом не участвует.
Деайним промолчал даже мысленно.
— И впредь в подобных случаях не смей меня никуда спихивать. Тем более без предупреждения.
— Предупреждение — это как? Будь добра, не воспринимай, пожалуйста, я хочу…
— …. — веселилась Одри.