JК
Блокада. Книга 4 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 253 из 448Охваченному желанием как можно скорее покинуть госпиталь, ему казалось, что,как только вырвется из этих стен, все дальнейшие проблемы решатся сами собой.
Поспешно, с помощью Савельева, переодевшись, он сунул руку в карман шинели, с удовлетворением нащупал там какую-то мелочь – несколько монеток, которые, несомненно, пригодятся в трамвае, и теперь нетерпеливо смотрел на одевающегося Андрея. Тому дали чьи-то брюки, ватник, ушанку и стоптанные полуботинки без шнурков.
– Ну, к броску готов, младший лейтенант? – спросил Суровцев.
– Порядок в танковых войсках! – с затаенным волнением бодро ответил Савельев. – Выходим на рубеж атаки.
Уже взявшись за ручку двери, он обернулся и увидел, что Суровцев не двигается с места.
– Подожди! – каким-то странным, внезапно изменившимся голосом произнес Суровцев.
– Ты… чего, капитан? – удивился Савельев.
Но Суровцев стоял, точно оцепенев. Тихо повторил:
– Подожди…
– Руку схватило, что ли? – участливо спросил Савельев.
Но рука, которую Суровцев дисциплинированно положил на перевязь, у него не болела. Дело было совсем в другом. Почему-то только сейчас, когда ему предстояло выйти из палаты, сделать последние десятки шагов по коридору и спуститься вниз по лестнице, он вдруг вспомнил о Вере. Только сейчас Суровцев понял, что никогда больше не увидит ее.
Он стоял в нерешительности, не обращая внимания на нетерпеливо глядевшего на него Андрея. И не знал, что делать.
Поспешно, с помощью Савельева, переодевшись, он сунул руку в карман шинели, с удовлетворением нащупал там какую-то мелочь – несколько монеток, которые, несомненно, пригодятся в трамвае, и теперь нетерпеливо смотрел на одевающегося Андрея. Тому дали чьи-то брюки, ватник, ушанку и стоптанные полуботинки без шнурков.
– Ну, к броску готов, младший лейтенант? – спросил Суровцев.
– Порядок в танковых войсках! – с затаенным волнением бодро ответил Савельев. – Выходим на рубеж атаки.
Уже взявшись за ручку двери, он обернулся и увидел, что Суровцев не двигается с места.
– Подожди! – каким-то странным, внезапно изменившимся голосом произнес Суровцев.
– Ты… чего, капитан? – удивился Савельев.
Но Суровцев стоял, точно оцепенев. Тихо повторил:
– Подожди…
– Руку схватило, что ли? – участливо спросил Савельев.
Но рука, которую Суровцев дисциплинированно положил на перевязь, у него не болела. Дело было совсем в другом. Почему-то только сейчас, когда ему предстояло выйти из палаты, сделать последние десятки шагов по коридору и спуститься вниз по лестнице, он вдруг вспомнил о Вере. Только сейчас Суровцев понял, что никогда больше не увидит ее.
Он стоял в нерешительности, не обращая внимания на нетерпеливо глядевшего на него Андрея. И не знал, что делать.