Блокада. Книга 5   ::   Чаковский Александр Борисович

То страшное обстоятельство, что после ополчения ему пришлось служить впохоронной команде, собирать с ленинградских улиц трупы погибших от голода людей и хоронить их во взорванных аммоналом траншеях, зная, что возможности лично отомстить за смерть этих людей у него нет, ожесточило душу Степанушкина до крайнего предела.

Когда-то добродушный, спокойно-рассудительный человек, сегодня он был полон ненависти. Ненависть к фашистам, топтавшим советскую землю, переполняла его сердце и жаждала выхода. Он хотел одного – отомстить.

Когда батальон занял рубеж на левом берегу Невы, Степанушкин, используя каждую свободную минуту, беседовал с бойцами, стараясь подготовить их к предстоящему бою. Среди бойцов были и необстрелянные, и Степанушкин, зная, что особенно страшатся они танков, вспоминал о боях, в которых ему лично приходилось участвовать, и пересказывал эпизоды из газетных очерков об отражении танковых атак противника.

– Танк, он тоже уязвим, – убежденно говорил замполит. – Попадешь в гусеницу, и он уже ни с места.

И когда эти танки появились, Степанушкин, получив приказ делать все возможное, чтобы удержать бойцов от преждевременной стрельбы, пополз к орудийным расчетам.

– Не стрелять, не стрелять! – повторял Степанушкин. – Пусть он, сволочь, думает, что у нас нет мин, нет орудий… Не стрелять!

Он повторял это, не сводя глаз с приближающихся танков, уже видя прилепившихся к их броне немецких солдат.