Страница:
176 из 1035
– Он сделал паузу и словно ударил наотмашь: – А Петербург не взят. Почему?
– Причина не в их трусости, рейхсфюрер! – горячо откликнулся Данвиц. – Причина…
– Я знаю, – прервал его Гиммлер. Он подобрал ноги и встал.
Данвиц вытянулся еще более.
У письменного стола стояли два тяжелых кресла. Гиммлер подошел к одному из них, указал на сиденье длинным и тонким пальцем:
– Садись!
Данвиц сделал шаг к креслу, но остановился, ожидая, что Гиммлер займет место напротив.
– Садись! – повторил Гиммлер.
Данвиц послушно присел на самый краешек кресла, готовый в любое мгновение вскочить.
– Я хочу поговорить с тобой о смелости и трусости, – тихо произнес Гиммлер, стоя за его спиной. И умолк выжидательно.
Данвиц сидел смятенный, сбитый с толку. Он ведь был уверен, что вызов к Гиммлеру имеет непосредственное отношение к его письму. И был готов к чему угодно – к разносу, наказанию, к допросу, наконец, – кто еще, кроме него, Данвица, разделяет высказанные в письме взгляды? А вместо всего этого – странный разговор на отвлеченные вроде бы темы… И этот голос, этот тон, какой-то устало-равнодушный…
– О смелости и трусости… – медленно повторил Гиммлер. – Я знаю немало примеров, когда люди, готовые без колебаний отдать в бою жизнь во имя фюрера, оказывались трусами перед его лицом. Они боялись высказать ему правду из страха быть неправильно понятыми, скрывали от него то, что ему необходимо было знать.
|< Пред. 174 175 176 177 178 След. >|