Блокада. Книга 5   ::   Чаковский Александр Борисович

– Есть семья, родители?

– Родители есть, но они далеко.

– Женаты?

– Нет.

Говоров задавал свои вопросы сухо и деловито, как будто разговор имел чисто служебный характер. Только глаза его, совсем недавно такие строгие и неприветливые, теперь светились участием и заинтересованностью к судьбе впервые встреченного им майора. И Звягинцев почувствовал, что не в силах больше молчать.

– Погибла девушка, которую я любил, – сказал он так, будто разговор шел с очень близким ему человеком.

– Где? И при каких обстоятельствах?

– Здесь. В Ленинграде. При бомбежке… Она служила в госпитале.

Говоров помолчал и ответил, не меняя тона:

– Я знаю только одно лекарство от душевных ран – работа! Вам известно другое?

– Я… не могу забыть случившегося и за работой, – тихо ответил Звягинцев.

– Забывать не надо. Другие, думаете, забыли? Или у вас на страдания больше, чем у других, прав?

– Я понял вас, товарищ командующий, – сказал после недолгой паузы Звягинцев, потому что надо было как-то ответить.

Говоров снова пристально поглядел на него и повторил:

– Ра-бота!.. Враг обязательно будет наступать. Надо готовиться.

Лицо командующего приняло сосредоточенное выражение, точно он старался припомнить что-то. И, вроде бы припомнив, спросил:

– Вы… тот самый Звягинцев, который служил у Федюнинского?

– Так точно, – ответил Звягинцев.