JК
Блокада. Книга 5 :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 918 из 1035Или сперва удостоверение мое поглядеть хотите? – спросил Звягинцев.
Ответ последовал совершенно неожиданный:
– Этого не требуется. Я ведь вас знаю, товарищ подполковник. Только вы тогда майором были.
– Вот как! – без особого удивления сказал Звягинцев. – Где же мы встречались? На Кировском? Или, может быть, еще раньше, под Лугой?
– Да нет, – покачал головой Степанушкин. – В фургоне мы с вами вместе ехали.
– В фургоне? – на этот раз уже недоуменно переспросил Звягинцев. – В каком фургоне?
– В том, что покойников возили. На Пискаревку. Не помните?.. Вы там старика какого-то заслуженного хоронили. И капитан с нами ехал. Командир наш, Суровцев. И еще девушка одна…
На Звягинцева точно обвалилась вся эта землянка. Даже дышать стало трудно. Нет, он сейчас не старался вспомнить Степанушкина. Он видел перед собой ту комнату на Мойке и глаза Веры, полные слез. Потом перед ним возникло залитое лунным светом кладбище, где аммоналом взрывали траншеи и в них складывали мертвые тела. А над траншеями – столб и на столбе доска с красной надписью: «Не плачьте над трупами павших бойцов!..»
Видения эти разрушил хрипловатый голос Степанушкина.
– Значит, не помните? – с сожалением спрашивал он. – А я вас запомнил. И знаете почему? Мы тогда уже редко кого в гробах хоронили. Не хватало.
– Я все помню, – сквозь зубы произнес Звягинцев. – Вас было двое. Двое бойцов.
– Вот, вот! – обрадовался Степанушкин.
Ответ последовал совершенно неожиданный:
– Этого не требуется. Я ведь вас знаю, товарищ подполковник. Только вы тогда майором были.
– Вот как! – без особого удивления сказал Звягинцев. – Где же мы встречались? На Кировском? Или, может быть, еще раньше, под Лугой?
– Да нет, – покачал головой Степанушкин. – В фургоне мы с вами вместе ехали.
– В фургоне? – на этот раз уже недоуменно переспросил Звягинцев. – В каком фургоне?
– В том, что покойников возили. На Пискаревку. Не помните?.. Вы там старика какого-то заслуженного хоронили. И капитан с нами ехал. Командир наш, Суровцев. И еще девушка одна…
На Звягинцева точно обвалилась вся эта землянка. Даже дышать стало трудно. Нет, он сейчас не старался вспомнить Степанушкина. Он видел перед собой ту комнату на Мойке и глаза Веры, полные слез. Потом перед ним возникло залитое лунным светом кладбище, где аммоналом взрывали траншеи и в них складывали мертвые тела. А над траншеями – столб и на столбе доска с красной надписью: «Не плачьте над трупами павших бойцов!..»
Видения эти разрушил хрипловатый голос Степанушкина.
– Значит, не помните? – с сожалением спрашивал он. – А я вас запомнил. И знаете почему? Мы тогда уже редко кого в гробах хоронили. Не хватало.
– Я все помню, – сквозь зубы произнес Звягинцев. – Вас было двое. Двое бойцов.
– Вот, вот! – обрадовался Степанушкин.