Богояр   ::   Нагибин Юрий

Стояло бабье лето с тихими, теплыми, безветренными днями, длинной паутиной, парящей в воздухе и пристающей к одежде, сучьям деревьев, сухому былью давно отцветших иван-чая и чертополоха.

В один из таких погожих дней погода вдруг резко испортилась, похолодало, задул сильный ветер, воздух наполнился тихим шорохом осыпающейся листвы. Прямо на глазах стали обнажаться березы и осины. Ветер нагнал облака, зарядил дождь, пали глухие сумерки, даже не верилось, что где-то за свинцовой, с примесью сажи наволочью еще светит в небе солнце. Они только пообедали, и Таня убирала со стола.

- Как мрачно! - она зябко поежилась.

- Это еще не мрачно,- сказал Павел.- Завтра развиднеется. Вот в ноябре станет мрачно. Потом выпадет снег, и опять посветлеет.

Она перестала вытирать стол, задумалась:

- Надо подготовиться к зимовке. Как у тебя с теплыми вещами?

- Нормально. Ватник, ушанка, варежки, теплое белье.

- А я явилась по-летнему,- сообщила она, будто он сам этого не знал.Придется сгонять за зимними шмотками. И надо не тянуть, а то еще кончатся рейсы.

- Да, лучше не тянуть,- сказал Павел. ... Среди ночи Таня, спавшая всегда очень крепко, вдруг проснулась и села на кровати.

- Что там стучит?

Павел, который не мог заснуть, сделал вид, что она его разбудила:

- А-а?.. О чем ты?.. Это еловые шишки. Их отряхает ветер. Неужели ты их услышала?

- Да... Как это тревожно... и хорошо. Он услышал сквозь заоконный стук другой - близкий и слабый стук ее сердца.