JК
Большой серафим :: Биой Касарес Адольфо
Страница: 16 из 39Консерваторы ратуют за модерн,обновители – за готику, а отец Беллод, ваш покорный слуга, со скромностью мученика выступает время от времени pro domo: [13] видите ли, мне нравится романский стиль. Если партии не помирятся – церкви не будет.
Они распрощались. Едва войдя в гостиницу, Альварес увидел внизу лестницы немочку. Девушка подняла на него глаза, потом побежала наверх. Альварес какое-то время не двигался с места, затем направился в столовую и решительно приступил с разговором к старику Линчу.
– Что с вами, друг мой? Что у вас на уме? – всполошился старик.
– Пословицы, – ответил Альварес. – Конь без узды…
Мадам Медор сказала громко:
– Позвольте я вас представлю. Номер тринадцатый…
– Альварес, – смущенно прибавил Альварес.
– Моя дочь Бланчета…
Девушка маленького роста, со светлыми волосами, мягкими и длинными, с молочной кожей, серьезными, почти печальными глазами и тонко очерченным профилем, была прелестна.
– Дама из одиннадцатого, – продолжала хозяйка.
– Госпожа де Бианки Вионнет, – уточнила дама.
– Мартин, наш человек-оркестр, – не без гордости заявила хозяйка. – Он и его рояль составляют всю музыку, под которую у нас танцуют. И должна признаться, никто никогда не жаловался, будто у нас тут скучно и музыка плохая.
– А от этого лучше держаться подальше, – заметил старик.
Речь шла о долговязом парне со стрижкой ежиком и круглыми глазками: он без конца смеялся, хотя лицо оставалось печальным.
Они распрощались. Едва войдя в гостиницу, Альварес увидел внизу лестницы немочку. Девушка подняла на него глаза, потом побежала наверх. Альварес какое-то время не двигался с места, затем направился в столовую и решительно приступил с разговором к старику Линчу.
– Что с вами, друг мой? Что у вас на уме? – всполошился старик.
– Пословицы, – ответил Альварес. – Конь без узды…
Мадам Медор сказала громко:
– Позвольте я вас представлю. Номер тринадцатый…
– Альварес, – смущенно прибавил Альварес.
– Моя дочь Бланчета…
Девушка маленького роста, со светлыми волосами, мягкими и длинными, с молочной кожей, серьезными, почти печальными глазами и тонко очерченным профилем, была прелестна.
– Дама из одиннадцатого, – продолжала хозяйка.
– Госпожа де Бианки Вионнет, – уточнила дама.
– Мартин, наш человек-оркестр, – не без гордости заявила хозяйка. – Он и его рояль составляют всю музыку, под которую у нас танцуют. И должна признаться, никто никогда не жаловался, будто у нас тут скучно и музыка плохая.
– А от этого лучше держаться подальше, – заметил старик.
Речь шла о долговязом парне со стрижкой ежиком и круглыми глазками: он без конца смеялся, хотя лицо оставалось печальным.