Бретер   ::   Тургенев Иван Сергеевич

Маша смутно чувствовала, что Кистер за ней наблюдает; ей казалось, что он с намерением значительно произносит иные слова; но она также чувствовала в себе волнение и не верила своим наблюдениям. "Как бы он не вздумал остаться до вечера!"-беспрестанно думала она и старалась дать ему понять, что он лишний. С своей стороны, Кистер принимал ее неловкость, ее тревогу за очевидные признаки любви, и чем более он за нее боялся, тем менее решался говорить о Лучкове; а Маша упорно молчала о нем. Тяжело было бедному Федору Федоровичу. Он начинал наконец понимать собственные чувства. Никогда Маша ему не казалась милей. Она, видимо, не спала во всю 'ночь. Легкий румянец пятнами выступал на ее бледном лице;

стан слегка сгибался, невольная томная улыбка не сходила с губ; изредка пробегала дрожь по ее побледневшим плечам;

взгляды тихо разгорались и быстро погасали... Ненила Макарьевна подсела к ним и, может быть, с намерением упомянула об Авдее Ивановиче. Но Маша в присутствии матери вооружилась 1'изди'аих Депта ', как говорят французы, и не выдала, себя нисколько. Так прошло все утро.

- Вы обедаете у нас?-спросила Ненила Макарьевна Кистера.

Маша отвернулась.

- Нет,-поспешно произнес Кистер и взглянул на Машу.- Вы меня извините... обязанности службы...

Ненила Макарьевна изъявила свое сожаление, как водится; вслед за ней изъявил что-то г. Перекатов. "Я никому ке хочу мешать,- хотел сказать Кистер Маше, проходя мимо, но вместо того наклонился, шепнул: - Будьте счастливы... прощайте... берегитесь.."-и скрылся.

' До зубов (франц.).

Маша вздохнула от глубины души, а потом испугалась его отъезда.