Сокровенное таинство   ::   Питерс Эллис

Хумилис говорил спокойно и очень тихо — по голосу трудно было понять, то ли его сморила полуденная жара и он просто хочет вздремнуть, то ли вконец ослаб и держится лишь невероятным усилием воли.

— Ступай, — повторил больной и со сдержанной лаской коснулся юноши, — прошу тебя, ступай и закончи мою работу. Рука у меня нынче не та стала, дрожит. Тонкие детали не для меня, а у тебя почерк твердый.

Фиделис глянул на Хумилиса, затем быстрым взглядом окинул стоявших рядом Кадфаэля с Берингаром и послушно опустил глаза. Эти ясные серые глаза в сочетании с каштановыми кудрями, обрамлявшими тонзуру, производили незабываемое впечатление. Юноша направился к выходу и, судя по его легкому, стремительному шагу, был, вероятно, даже доволен тем, что возвращается к работе над манускриптом.

— Николас не успел рассказать мне, — промолвил Хумилис, когда на лестнице стихли шаги, — что за драгоценности везла с собой моя нареченная. Есть ли какие-нибудь признаки, по которым их можно было бы опознать?

— По-моему, это вещи единственные в своем роде, — пояснил Хью. — Серебряных и золотых дел мастера выполняют такие по собственным рисункам, и даже если потом делают копию, она все равно хоть чем-то, да отличается от оригинала — абсолютного сходства добиться невозможно. Вещицы примечательные — кто раз их видел, тот уж не забудет.

— Расскажи мне о них. На деньги-то, понятно, всякий польститься может и любому они сгодятся, а вот драгоценности еще сбыть надо.