JК
Сокровенное таинство :: Питерс Эллис
Страница: 185 из 293Дыхание Хумилиса было прерывистым и слабым, тонкая простыня, покрывавшая его тело, не могла скрыть болезненной худобы.
— Пожалуй, ты дело говоришь, — согласился Эдмунд. — В чулане, возле часовни, есть свободный топчан — вот мы его сюда и поставим. Не шибко просторно будет — но ничего, в тесноте, да не в обиде. Пойдем, малый, поможешь мне притащить лежанку, а брату Фиделису скажешь, мол, если он хочет, пусть ночует здесь.
— Он будет рад, — заверил брата Эдмунда Рун.
Фиделису было сказано, что такое решение принято братом Эдмундом, дабы обеспечить постоянный пригляд и уход за Хумилисом. Это представлялось вполне обоснованным, и если Фиделис и заподозрил, что тут не обошлось без вмешательства Руна, то ничем этого не выразил — разве что улыбкой, промелькнувшей на его грустном лице. И, само собой, он очень обрадовался.
Прихватив свой требник, юноша без промедления отправился в лазарет, где, забывшись в тяжелом, болезненном сне, лежал далеко еще не старый человек. Хумилису было всего сорок семь, и большая часть его жизни пронеслась стремительно, как ураган, но теперь ему оставалось лишь бессильно дожидаться неминуемого конца. Фиделис встал на колени рядом с его ложем, и немые губы беззвучно зашевелились, творя горячую молитву.
Ночь выдалась, пожалуй, самая душная за все лето. Жара не спадала, но небо затянуло облаками, скрывшими звезды, и влажный, горячий воздух заполнил даже обычно прохладную келью.
— Пожалуй, ты дело говоришь, — согласился Эдмунд. — В чулане, возле часовни, есть свободный топчан — вот мы его сюда и поставим. Не шибко просторно будет — но ничего, в тесноте, да не в обиде. Пойдем, малый, поможешь мне притащить лежанку, а брату Фиделису скажешь, мол, если он хочет, пусть ночует здесь.
— Он будет рад, — заверил брата Эдмунда Рун.
Фиделису было сказано, что такое решение принято братом Эдмундом, дабы обеспечить постоянный пригляд и уход за Хумилисом. Это представлялось вполне обоснованным, и если Фиделис и заподозрил, что тут не обошлось без вмешательства Руна, то ничем этого не выразил — разве что улыбкой, промелькнувшей на его грустном лице. И, само собой, он очень обрадовался.
Прихватив свой требник, юноша без промедления отправился в лазарет, где, забывшись в тяжелом, болезненном сне, лежал далеко еще не старый человек. Хумилису было всего сорок семь, и большая часть его жизни пронеслась стремительно, как ураган, но теперь ему оставалось лишь бессильно дожидаться неминуемого конца. Фиделис встал на колени рядом с его ложем, и немые губы беззвучно зашевелились, творя горячую молитву.
Ночь выдалась, пожалуй, самая душная за все лето. Жара не спадала, но небо затянуло облаками, скрывшими звезды, и влажный, горячий воздух заполнил даже обычно прохладную келью.