JК
Цена метафоры, или Преступление и наказание Синявского и Даниэля :: Терц Абрам
Страница: 802 из 827Только от обратного!…
Да и то, пораскинуть мозгами, пройдет год, большой лагерный год, и кДаниэлю, на 11-м, подвалится заезжий чекист, к станку, в производственной зоне.
– Привет вам от Синявского! – скажет, внимательно поглядев, как Даниэль вытачивает какое-то, по норме, дерьмо. – Я только что из Сосновки, с первого лагпункта. Синявский просил кланяться…
– Спасибо, – ответит, не поворачивая головы, Даниэль. – Что Синявский?
– Нормально. Ничего. Здоров. Недавно побрился…
– Как – побрился?! – не поворачивая головы, Даниэль.
– Да вот так. Он теперь без бороды. Я сам его видел. Разговаривал. Вот привет вам привез…
Стоит ли пояснять, что я и в глаза не видал этого хмыря? И бороды не брил. Далась им моя борода! И никакого привета, с чекистом, не посылал…
Расставаясь со мной, Пахомов, в последний раз, посоветовал:
– Ох, подожгут вам урки вашу лопату! И не идет вам совсем. Помяните мое слово!…
И взаправду, утром – этап. Все как полагается, как читали: овчарка, автоматчик. «Шаг вправо, шаг влево…» <…>Светает. Скользко. Всаживают в поезд на каких-то интимных путях. <…>Разносят кипяток. Хлеб, селедка. <…>Бегает конвой. <…>Меня, меня в уборную! <…>Руки назад! Не оборачиваться! <…>Кошу глазом: слева, людской стеной, в зоопарке, – глаза, пальцы, носы. Не задерживаться! Быстрее! И вдруг – в затылок – призывным криком:
– Синявский! Синявский! <…>
– Даниэль? Юлька? Здесь? <…>Нет, не его голос… С оправки. Кошу направо. Зэки, зэки и зэки – как сельди в бочке.
Да и то, пораскинуть мозгами, пройдет год, большой лагерный год, и кДаниэлю, на 11-м, подвалится заезжий чекист, к станку, в производственной зоне.
– Привет вам от Синявского! – скажет, внимательно поглядев, как Даниэль вытачивает какое-то, по норме, дерьмо. – Я только что из Сосновки, с первого лагпункта. Синявский просил кланяться…
– Спасибо, – ответит, не поворачивая головы, Даниэль. – Что Синявский?
– Нормально. Ничего. Здоров. Недавно побрился…
– Как – побрился?! – не поворачивая головы, Даниэль.
– Да вот так. Он теперь без бороды. Я сам его видел. Разговаривал. Вот привет вам привез…
Стоит ли пояснять, что я и в глаза не видал этого хмыря? И бороды не брил. Далась им моя борода! И никакого привета, с чекистом, не посылал…
Расставаясь со мной, Пахомов, в последний раз, посоветовал:
– Ох, подожгут вам урки вашу лопату! И не идет вам совсем. Помяните мое слово!…
И взаправду, утром – этап. Все как полагается, как читали: овчарка, автоматчик. «Шаг вправо, шаг влево…» <…>Светает. Скользко. Всаживают в поезд на каких-то интимных путях. <…>Разносят кипяток. Хлеб, селедка. <…>Бегает конвой. <…>Меня, меня в уборную! <…>Руки назад! Не оборачиваться! <…>Кошу глазом: слева, людской стеной, в зоопарке, – глаза, пальцы, носы. Не задерживаться! Быстрее! И вдруг – в затылок – призывным криком:
– Синявский! Синявский! <…>
– Даниэль? Юлька? Здесь? <…>Нет, не его голос… С оправки. Кошу направо. Зэки, зэки и зэки – как сельди в бочке.