Человек воды   ::   Ирвинг Джон

— Господи, — пробормотал Богус, обескураженный. — Так он был из этих чокнутых. Он хотел меня обратить! [36]

Но в Айова-Сити насчитывалось не менее двух дюжин баров, к тому же он не так уж много пил.

С мрачной одержимостью и упорством он трудился над переводом поэмы. Он почти закончил ее, когда вспомнил, что в середине осталось много строф, которые он выдумал сам, и еще куски, которые он не перевел совсем. Потом он вспомнил, что некоторые из прежних его примечаний являлись сплошной выдумкой, так же как и часть глоссария терминов.

В глубине души ему хотелось быть таким же честным, как Тюльпен. Она всегда придерживалась только фактов. Поэтому он просто начал сначала, переделывая весь перевод до конца. Он проверил в словаре каждое слово, которое не знал, и обсудил с Хольстером или с девушкой, знавшей фламандский, все те слова, которые не смог найти в словаре. Он написал правдивые примечания для каждой допущенной им вольности и пространное откровенное введение, в котором объяснял, почему он не стал пытаться перевести поэму в стихах, а предпочел сделать это в обыкновенной прозе. «Оригинальные стихи просто ужасны, — писал он. — А мои — еще ужаснее».

Хольстер был поражен. Единственным камнем преткновения между ними было желание Хольстера заставить Трампера сделать некоторые вводные замечания, «определив место» поэмы «Аксельт и Туннель» в перспективе расширения исследований северогерманской литературы.

— Кого это заботит? — спросил Трампер.