Черный обелиск   ::   Ремарк Эрих Мария

– Господин фельдфебель, – начинаю я снова, – так не полагается! Это же свинство! Ведь вы в собственной квартире не будете этого делать?

Он слегка повертывает голову.

– Что? Я должен мочиться в своей гостиной? Вы рехнулись?

– Да не в вашей гостиной! У вас дома отличная уборная. Почему же вы ею не воспользуетесь? Ведь до нее отсюда десяти метров не будет!

– Вздор!

– Вы загрязняете красу нашей фирмы. Кроме того, совершаете святотатство. Ведь это же памятник, предмет, так сказать, священный.

– Он становится памятником только на кладбище, – заявляет Кнопф и деревянной походкой идет к своей двери.

– Добрый вечер, господа, наше вам.

Он делает небольшой поклон и стукается при этом затылком о дверной косяк. Затем, ворча, исчезает.

– Кто это? – спрашивает Ризенфельд, пока я ищу банку с кофе.

– Ваша противоположность. Пьяница абстрактный. Пьяница без всякой фантазии. Не нуждается ни в какой помощи извне. Ни в каких картинах, пробуждающих желания.

– Вот ничтожество! – Ризенфельд усаживается у окна. – Просто бочка с алкоголем. Человек живет мечтами. Вы этого еще не знаете?

– Нет. Я еще слишком молод.

– Вздор, вы не слишком молоды. Но вы продукт военного времени – эмоционально незрелы и уже приобрели опыт убийства.

– Мерси, – отвечаю я. – Ну как кофе?

Дурман, по-видимому, рассеивается. Мы опять перешли на «вы».

– Как вы полагаете, та дама напротив уже вернулась домой? – обращается Ризенфельд к Георгу.

– Вероятно. Там ведь везде темно.