Страница:
251 из 460
Кто может судить? Ткнул кто-то из вышестоящих пальцем, и — хорошо там разобрались или ошиблись — уже на тебе, человек, сколько-то там золотников свинцовых бобов.
— Да, — сказал я, — доказательств никаких. Пустое дело. Чем быстрее о нем забудем — тем лучше.
Промозглой сыростью повеяло из темных недр пущи (видимо, неподалеку от дороги был сырой овраг). И снова прорезал ночь крик филина.
— Поговорим? — спросил вдруг Высоцкий с озорной улыбкой.
— Как поговорим?
— А вот так.
Он приложил ко рту ладони челноком, и вдруг в двадцати сантиметрах от меня прозвучал зловещий, жуткий клич-призыв:
— Ку-га. Ку-га-а-а… Гха-га-га-га-га.
Обманутый филин ответил из леса. И снова ответил ему Высоцкий. И еще. Затем наступила тишина. Филин, видимо, все же почувствовал какую-то ненатуральность в ответе-вызове. А может, ему просто надоело.
— Знай наших, — засмеялся Высоцкий. — Все же мы его обманули.
— Совы — символ мудрости.
— Значит, и мудрость обманули.
— Не всегда это кончается добром.
— В жизни очень многое не кончается добром. — Он пожал плечами. — И вот, скажите вы, все эту темную историю не забывают. А я его только раз и видел на дне рождения брата (Крыштоф заскочил на часок), а вот брата этого, Владка, которого немцы за подполье расстреляли, никто и не вспомнит.
— Человеческая благодарность.
— Ну, человеческую благодарность и мы знаем: «как едят да пьют, так нас не зовут, а как с…т и д…т, так нас ищут».
— Э-э, брат, плюнь. Со временем все, все всплывает.
Высоцкий покосился на меня, но ничего не сказал.
|< Пред. 249 250 251 252 253 След. >|