Черный замок Ольшанский   ::   Короткевич Владимир

Вскоре они разошлись, девушки с Генкой куда-то смылись (видимо, на танцы в Ольшанку), и мне пришлось провожатьСташку на ее раскоп, на Белую Гору.

Молчали. Она шла легкой походкой. Наверное, вот так будет идти и прошагав пятьдесят километров. Настоящая, летучая походка бродяги. Точные — не налюбуешься — движения.

— Что это ваш друг Змогитель так странно меряет расстояния: «Десять километров на наши деньги»? Что, своих мер не было?

— Были. И вы это прекрасно знаете. Поначалу пеший и конный переход, потом, с одиннадцатого столетия и до восемнадцатого года, самая распространенная — верста. Что у нас, что в Польше, что в Московии. Только ведь повсюду название одно, а длина — разная. От полутысячи до тысячи саженей. А с конца XVIII столетия что-то около тысячи шестидесяти метров. А у нас, в Белоруссии, до раздела вовсе две версты: малая — 789 саженей и большая — 1000 саженей.

— А разве трудно перевести?

— Ну вот, скажем, назначаю я вам встречу на границе первой и второй версты от Ольшан. А вы, бедняжка, и не знаете, или вам тысячу шестьдесят метров идти, или тысячу девятьсот сорок восемь.

— А столбы верстовые?

— «А извозчики тогда зачем?» — процитировал я.

Мы рассмеялись. Потом она покосилась на меня своими «морскими» глазами и спросила:

— А вы действительно назначили бы мне встречу? И где, в конце малой или в конце большой версты?

— Назначил бы, если бы вам очень захотелось стать бедолагой.

— Разве уж такой бедолагой?

— Да вы присмотритесь ко мне получше.

И тут я прикусил язык.