JК
Честь :: Покровский Григорий Александрович
Страница: 223 из 583Потом он увидел ее в школе, он спускался по лестнице с четвертого этажа. Марина поднималась вверх. Он сделал вид, что не заметил ее, и через третий этаж прошел другим ходом.
Наконец они совершенно случайно столкнулись на улице. Антон успел к тому времени провалиться по математике, и Марина об этом уже знала. Забыв все свои недоумения, она участливо обратилась к нему:
– У тебя что, плохо?
– Ну, плохо!.. – неприветливо ответил Антон. – А тебе что?
Марина оторопела.
– Какой ты злой!
– Ну и что? – еще грубее ответил Антон. – Да и какое тебе до меня дело? Хватай свои пятерочки, а мы уж так. Уж как-нибудь…
Из недоумения вырастала обида.
– Ну, дело твое!.. – повторила Марина. – Я думала…
– Мало ли что ты думала! Я тебе наговорил там, в парке… Всякой всячины наговорил, что было и чего не было, а ты и подумала. Тебе просто жалко стало меня, вот ты и вообразила. А я… Не нуждаюсь я в твоей жалости! И ни в чьей жалости не нуждаюсь! Ни в чьей!..
Последние слова Антон уже выкрикнул вслед Марине, потому что она молча повернулась и пошла, постукивая каблучками, высоко неся свою золотистую голову, и ему вдруг стало страшно и одиноко. На самом деле ему так хотелось, чтобы его кто-то пожалел, кто-то понял, и посочувствовал, и сказал доброе слово.
Наконец они совершенно случайно столкнулись на улице. Антон успел к тому времени провалиться по математике, и Марина об этом уже знала. Забыв все свои недоумения, она участливо обратилась к нему:
– У тебя что, плохо?
– Ну, плохо!.. – неприветливо ответил Антон. – А тебе что?
Марина оторопела.
– Какой ты злой!
– Ну и что? – еще грубее ответил Антон. – Да и какое тебе до меня дело? Хватай свои пятерочки, а мы уж так. Уж как-нибудь…
Из недоумения вырастала обида.
– Ну, дело твое!.. – повторила Марина. – Я думала…
– Мало ли что ты думала! Я тебе наговорил там, в парке… Всякой всячины наговорил, что было и чего не было, а ты и подумала. Тебе просто жалко стало меня, вот ты и вообразила. А я… Не нуждаюсь я в твоей жалости! И ни в чьей жалости не нуждаюсь! Ни в чьей!..
Последние слова Антон уже выкрикнул вслед Марине, потому что она молча повернулась и пошла, постукивая каблучками, высоко неся свою золотистую голову, и ему вдруг стало страшно и одиноко. На самом деле ему так хотелось, чтобы его кто-то пожалел, кто-то понял, и посочувствовал, и сказал доброе слово.