Честь   ::   Покровский Григорий Александрович

И об этой-то прическе Вера Дмитриевна позволила себе сказать:

– А нельзя ли снять эти вихры и завести прическу поскромнее?

– Прическа – это личное дело. У нас не казарма! – ответил на это Антон.

На том же основании, что это казенщина и формализм, Антон не хотел носить форму, и Вера Дмитриевна решила дать ему бой, – она направляла его к директору и вызывала к себе Нину Павловну. Бой этот Вера Дмитриевна выиграла – Антон надел форму, но вести себя стал еще хуже. Когда однажды старенькая учительница истории вызвала его, он сначала как будто не расслышал, посидел, медленно достал носовой платок, высморкался и только после этого, встрепенувшись, под общий смех спросил:

– А?.. Что?..

Когда же учительница сделала ему замечание, он встал и ответил:

– А я, знаете ли, некультурный. Нас в прежней школе очень плохо воспитывали.

Тогда решительно встала со своего места Марина Зорина и, повернувшись к Антону, сказала:

– Слушай, Шелестов! Что это такое? Почему ты так ведешь себя?

– Ах, ах! – послышалось в ответ ироническое восклицание Сережки Пронина, ему подхихикнул Толик Кипчак, но Марина продолжала стоять, глядя на Антона упорным и требовательным взглядом. Ее поддержали другие девочки, и Антону пришлось сесть.

Это тоже был один из номеров Антона: как встать и как сесть.