JК
Честь :: Покровский Григорий Александрович
Страница: 521 из 583Письмо Марина прочитала здесь же, при ней, при матери, и, не стесняясь, радостно сообщила:
– Ну вот и Антон!.. Ты знаешь, он тоже кончил, тоже аттестат зрелости получил. У них там и аттестаты дают.
– Такие, значит, и аттестаты, – недружелюбно заметила Екатерина Васильевна. – А ты чему радуешься? Ну, кончил! И что? Чему радуешься?
– А как же, мама!
– А вот так же! – решительно заявила Екатерина Васильевна. – Кончил, – значит, все! Значит, теперь не пропадет, выбьется. И писать ему теперь незачем.
– Что ты, мама? Наоборот!
– Как это – «наоборот»? – вспыхнула Екатерина Васильевна. – Говорю, незачем, – значит, незачем. Хватит в гуманизм играть. Довольно!
– Мама, нельзя так!
– Так ты еще споришь?.. А зачем?.. Зачем тебе еще писать? Ты что? Ты, может, влюблена в него?
Слово вылетело нечаянно, в запальчивости, но Екатерина Васильевна заметила, как побледнела Марина, как сжалась вся, не решаясь сказать ни «да», ни «нет». И вдруг это нечаянное, пустое слово приобрело смысл и достоверность.
«Влюблена! Конечно, влюблена!» – пронеслось в голове у Екатерины Васильевны, и ее охватил никогда не бывавший с нею приступ бешенства. Лицо ее побагровело от прихлынувшей крови, голос пресекся, и только глаза, огненные, злые, говорили о силе невысказанного чувства.
Марина испугалась. Она никогда не видела маму в таком настроении, никогда не слышала от нее таких слов, как в эти дни.
– Чтобы это было в последний раз! И никаких ответов.
– Ну вот и Антон!.. Ты знаешь, он тоже кончил, тоже аттестат зрелости получил. У них там и аттестаты дают.
– Такие, значит, и аттестаты, – недружелюбно заметила Екатерина Васильевна. – А ты чему радуешься? Ну, кончил! И что? Чему радуешься?
– А как же, мама!
– А вот так же! – решительно заявила Екатерина Васильевна. – Кончил, – значит, все! Значит, теперь не пропадет, выбьется. И писать ему теперь незачем.
– Что ты, мама? Наоборот!
– Как это – «наоборот»? – вспыхнула Екатерина Васильевна. – Говорю, незачем, – значит, незачем. Хватит в гуманизм играть. Довольно!
– Мама, нельзя так!
– Так ты еще споришь?.. А зачем?.. Зачем тебе еще писать? Ты что? Ты, может, влюблена в него?
Слово вылетело нечаянно, в запальчивости, но Екатерина Васильевна заметила, как побледнела Марина, как сжалась вся, не решаясь сказать ни «да», ни «нет». И вдруг это нечаянное, пустое слово приобрело смысл и достоверность.
«Влюблена! Конечно, влюблена!» – пронеслось в голове у Екатерины Васильевны, и ее охватил никогда не бывавший с нею приступ бешенства. Лицо ее побагровело от прихлынувшей крови, голос пресекся, и только глаза, огненные, злые, говорили о силе невысказанного чувства.
Марина испугалась. Она никогда не видела маму в таком настроении, никогда не слышала от нее таких слов, как в эти дни.
– Чтобы это было в последний раз! И никаких ответов.