JК
Четвертая рука :: Ирвинг Джон
Страница: 263 из 437 — Или так затрахался, что все новости пропустил?
— Я вовсе не трахался! — Патрик прекрасно знал, что этими словами лишь подливает масло в огонь. Мэри ведь журналистка. А любой журналист тут же пришел бы к выводу, что все выходные Уоллингфорд только этим и занимался. Мэри давно уже научилась делать столь очевидные выводы.
— Так я тебе и поверила! — сказала она.
— Знаешь, мне все равно, поверила ты или нет.
— Но Эдди…
— Передай ему, пожалуйста, что завтра я буду на месте.
— Неужели ты и впрямь хочешь, чтобы тебя уволили? — снова спросила Мэри и сразу, как и после первого своего звонка, бросила трубку.
А Уоллингфорд — уже во второй раз — подумал об увольнении, сам еще толком не понимая, почему эта мысль манит его, как огонек в темноте.
— Ты не говорил мне, что женат или у тебя есть подруга, — сказала Сара Уильяме, и по ее голосу Патрик понял, что она уже не лежит в постели. Он смутно видел в темноте ее силуэт: она одевалась.
— Я не женат, и подруги у меня нет, — ответил он.
— У этой твоей подруги, видно, слишком сильно развиты собственнические инстинкты…
— Никакая она мне не подруга, У меня с ней ничего не было. У нас совсем другие отношения, — заявил Патрик.
— Так я тебе и поверила! — сказала Сара. (Не только журналисты торопятся с выводами.)
— Мне было очень хорошо с тобой, честное слово, — искренне сказал Патрик, пытаясь сменить тему; он действительно так думал. Но она только вздохнула; даже в темноте, не видя ее лица, он чувствовал: она ему не верит.
— Я вовсе не трахался! — Патрик прекрасно знал, что этими словами лишь подливает масло в огонь. Мэри ведь журналистка. А любой журналист тут же пришел бы к выводу, что все выходные Уоллингфорд только этим и занимался. Мэри давно уже научилась делать столь очевидные выводы.
— Так я тебе и поверила! — сказала она.
— Знаешь, мне все равно, поверила ты или нет.
— Но Эдди…
— Передай ему, пожалуйста, что завтра я буду на месте.
— Неужели ты и впрямь хочешь, чтобы тебя уволили? — снова спросила Мэри и сразу, как и после первого своего звонка, бросила трубку.
А Уоллингфорд — уже во второй раз — подумал об увольнении, сам еще толком не понимая, почему эта мысль манит его, как огонек в темноте.
— Ты не говорил мне, что женат или у тебя есть подруга, — сказала Сара Уильяме, и по ее голосу Патрик понял, что она уже не лежит в постели. Он смутно видел в темноте ее силуэт: она одевалась.
— Я не женат, и подруги у меня нет, — ответил он.
— У этой твоей подруги, видно, слишком сильно развиты собственнические инстинкты…
— Никакая она мне не подруга, У меня с ней ничего не было. У нас совсем другие отношения, — заявил Патрик.
— Так я тебе и поверила! — сказала Сара. (Не только журналисты торопятся с выводами.)
— Мне было очень хорошо с тобой, честное слово, — искренне сказал Патрик, пытаясь сменить тему; он действительно так думал. Но она только вздохнула; даже в темноте, не видя ее лица, он чувствовал: она ему не верит.