Чёрный дождь   ::   Ибусэ Масудзи

Когда я еще раз изложил свою просьбу, старый служитель сказал сидевшей сбоку от него на циновке женщине:

— Принеси мне, пожалуйста, «Тройное утешение», «Посвящение», «Гимн Будде», а ташке «Амида-сутру» и «Заупокойную проповедь».— Голос у него был тоненький и слабый, похожий на комариный писк.

Женщина ушла в соседнюю комнату и тут же вернулась со священными текстами.

— Покажи их этому господину.

Хотя служитель говорил очень тихо, женщина беспрекословно выполняла его приказания.

Все пять свитков были отпечатаны с деревянных досок. Я тотчас же приступил к их переписке. Старый служитель с помощью женщины слез с постели и расположился рядом со мной на циновке. Он сидел, опираясь на пятки, ладони покоились на поразительно худых коленях.

— Непростое дело вам поручили,— вздохнул он и с сокрушением добавил: — Говорят, Хиросима сметена с лица земли. Какой ужас, какой ужас!

Его голос немного окреп.

Я положил перо и рассеянно поглядел на огород, при виде оранжевых тыкв — таких веселых и нарядных — у меня невольно навернулись на глаза слезы.

Смысл переписываемых молитв ускользал от меня. Лишь с помощью пометок мне удалось разобрать кое-что. «Тройное утешение» и «Посвящение» были написаны на китайском языке. В них говорилось о Будде, о Великом законе, о Спасении, о Бесконечном. «Заупокойная проповедь», написанная на родном языке, обогревала сердце радостью.