Цистерна   ::   Ардов Михаил

Вот они по радиво все говорят, дескать, Ленин умер, а дело его живет. Да... А я вот и жив, а дело-то мое умерло. Лепешкин жив, а дело его - умерло...

март 1971

Нынче была у этих, внизу, внеочередная "наша среда"...

Я возвращался из лавки со своим кефиром уже часу в десятом, а они еще только подкатили - и мадам, и белоглазый... Потом мы все трое ехали в лифте....

Они при этом благоухали вином и шашлыком и, как видно, очень торопились... (Срочное изготовление дамских поясов и пуговиц!)

А час спустя, перед тем как белоглазому выкатываться, у них там внизу случилась сцена - рыдания, упреки, утешения, всхлипывания... (Сам виноват, дурак, не давал бы ей так много вина.)

- Тебе этого не понять... Ты - мужчина... Я измучилась... Я не могу делить тебя ни с кем... Ты мне нужен весь...

Словом, пластинка еще более заигранная, чем Вертинский...

Да... Как говорили в мое время - среда заела...

Мучит ли меня хоть по временам раскаянье?

Считаю ли я свою жизнь неудачной, несостоявшейся'?

Я много не думал об этом, но одно знаю твердо: я почти никому и ничему не завидовал - ни богатству, ни славе, ни власти, ни даже успеху у дам...

Зависть вообще редко посещает меня, да и направлена как-то не в ту сторону. Пожалуй, позавидовать я могу гегемонстру, который пьет водку, сидя прямо на заплеванной земле подле желтой будки... Или ему же, когда он похмеляется морозным зимним утром, судорожно глотает свое пиво все из той же будки, из той же кружки с надбитым краем...