Цунами   ::   Задорнов Николай Павлович

Ему, видно, хотелось пустить чего-то яркого в осеннюю желтизну хвойных лесов,на сопках обступивших трещины синих бухт. В одной из них с черными мачтами стояла «Диана», а поодаль – плоская, залитая солнцем пустая палуба «Паллады».

– Какая женщина, господа! Где вы нашли такую, Александр Федорович? Маг и волшебник!

– Господа! Адмирал не разрешит держать эту картину в кают-компании! – заявил толстый мичман Зеленой.

– Да в салоне у него висит лондонский лубок: красивая жена фермера гладит сытого петуха, – заметил лейтенант Карандашов. – Даром, что одета, а вполне неприлична!

– Так это вы японцам? – спросил Шиллинг.

– Говорят, главный их посол – любитель женщин и немножко циник, – не глядя на картину, заметил Можайский, все еще поглощенный своим пейзажем.

– Японцев не удивишь изображением голой женщины.

В кают-компании все стихло. Можайский сообразил, что вошел капитан.

– Я уберу эту картину в свою каюту, – сказал он поспешно, кинув взгляд на Лесовского.

– Да нет, пожалуйста, пожалуйста, – холодно ответил капитан и прошел на свое место.

Двое огромного роста матросов в белоснежных костюмах стали вносить обед. С супниц снимали крышки. Разнесся приятный запах борща. Елкин запнулся за стул и неловко оперся на плечо барона.

– Простите…

– Пожалуйста, – ответил Шиллинг.

У капитана широко открытые глаза смотрят с неизменным удивлением, словно он всегда видит беспорядок. Когда идет по палубам, кулаки его, кажется, сжаты наготове.