JК
ДЕТИ РОССИИ :: ИЗЮМОВА Евгения
Страница: 177 из 429 – Давай, старшую дочь определим в ФЗО,тебе работу в исполкоме найдем. Одну-то дочь сумеешь прокормить. Будешь у нас полы мыть?
– Буду, если будете платить, – ответила Клавдия.
Вечером она вернулась и принесла пару яиц.
– Вот, Нюся, – улыбнулась она подруге, – мне зарплату дали. Сейчас в похлебку покрошим – сытнее будет.
И хорошо, что не успела те яйца в похлебку покрошить – тухлые они были, черные внутри.
На следующий день Клавдия не пошла в райисполком. Просидев ночь над рушалкой, отправилась вновь на рынок продавать муку.
– Приходила, помню, к нам та тетенька, – улыбнулась Валентина Викторовна, – в землянушку нашу даже не спустилась, заглянула в окошечко, спросила, где мама, и ушла. Красивая тетя была, сытая, румяная. Больше она к нам не приходила.
Ну что же, сытый голодного всегда не разумеет, во все времена.
Валя всегда дожидалась маму, сидя на печурке у окошка – и тепло, и смотреть на улицу интересно. Однажды видит – солдат идет. Подошел к окну, спросил: «Узнаешь меня? Кто я?» – «Папа», – ответила Валя.
С возвращением отца стало жить легче, потому что он вновь стал работать на «Баррикадах», получал паек. И все-таки было голодно, потому что Клавдия не могла работать – настигли ее болезни, которые приобрела, торгуя зимней порой на рынке. И другая история – о щедрости души русской, не обремененной сознанием власти над другими.
– Папа однажды карточки продуктовые на три дня потерял.
– Буду, если будете платить, – ответила Клавдия.
Вечером она вернулась и принесла пару яиц.
– Вот, Нюся, – улыбнулась она подруге, – мне зарплату дали. Сейчас в похлебку покрошим – сытнее будет.
И хорошо, что не успела те яйца в похлебку покрошить – тухлые они были, черные внутри.
На следующий день Клавдия не пошла в райисполком. Просидев ночь над рушалкой, отправилась вновь на рынок продавать муку.
– Приходила, помню, к нам та тетенька, – улыбнулась Валентина Викторовна, – в землянушку нашу даже не спустилась, заглянула в окошечко, спросила, где мама, и ушла. Красивая тетя была, сытая, румяная. Больше она к нам не приходила.
Ну что же, сытый голодного всегда не разумеет, во все времена.
Валя всегда дожидалась маму, сидя на печурке у окошка – и тепло, и смотреть на улицу интересно. Однажды видит – солдат идет. Подошел к окну, спросил: «Узнаешь меня? Кто я?» – «Папа», – ответила Валя.
С возвращением отца стало жить легче, потому что он вновь стал работать на «Баррикадах», получал паек. И все-таки было голодно, потому что Клавдия не могла работать – настигли ее болезни, которые приобрела, торгуя зимней порой на рынке. И другая история – о щедрости души русской, не обремененной сознанием власти над другими.
– Папа однажды карточки продуктовые на три дня потерял.